Гром небесный. Дерево, увитое плющом. Терновая обитель

– Забудьте. – Лицо его превратилось в бесстрастную маску. – Пожалуй, мне пора. – Он обернулся к Жюли. – Надеюсь, утром вы будете в полном порядке. – Затем ко мне: – Надеюсь, суп еще съедобен, несмотря на мою в высшей степени неуместную помощь.

Дверь бесшумно закрылась за его спиной.

– Аннабель! – окликнула меня Жюли. – Как думаешь, он хотел сказать гадость?

– На все сто уверена, что хотел, – подтвердила я.

Пустое холодильное помещение сияло чистотой. Недавно вымытые полы еще не до конца просохли и тускло поблескивали под ярким, резким светом голых лампочек. Холодно мерцал алюминий, стерильной белизной отсвечивала эмаль. Внутри не было ни души, и ровный гул машин еще больше усиливал ощущение пустоты и заброшенности.

Я переступила через виток черного шланга и заглянула в открытую дверь подсобки. И там тоже слепяще-резкий свет заполнял пустоту.

– Кон?

Тишина. Я прошла по влажному полу и повернула рубильник. Машины встали. Нахлынуло безмолвие: густое, вязкое, жуткое. Где-то протекал кран, капли настойчиво барабанили по металлу. Я вернулась к дверям и потянулась погасить свет. Шаги мои звучали неправдоподобно, устрашающе громко, и столь же пугающе оглушительно щелкнул выключатель. Я вернулась в холодильное помещение.

Неслышно появился Адам – и остановился в дверях. Я застыла на месте. Сердце мое неровно заколотилось. Я так устала, что в лице у меня, верно, не осталось ни кровинки: ни дать ни взять, уличенная преступница! Я не произнесла ни слова.

– Укрывательством занимаешься? – помолчав, осведомился Адам.

– Что?

– Выгораживаешь своего сообщника. Ты ведь поняла меня, верно?

– Полагаю, да.

– Ну и?

– Послушай, – начала я, стараясь, чтобы слова мои звучали рассудительно, и только, – я знаю, что ты про себя думаешь, но, хочешь верь, хочешь не верь, только мы сказали тебе чистую правду! Ради всего святого, не вдавайся в подробности!

– Ты и впрямь надеешься, что после сегодняшнего я оставлю все, как есть?

– Но ведь сегодня ничего ровным счетом не произошло!

– Да, потому, что я оказался рядом и, возможно, потому, что рядом оказалась ты.

– Уж не думаешь ли ты, что я… – Я вовремя сдержалась. – Ты же слышал, что рассказала Жюли.

– Я слышал то, что ты ей внушила. А еще я слышал, из ее же уст, будто Кон хотел убить ее.

– Она сама признала, что опереться ей не на что! Она побаивалась Кона, вот и перепугалась насмерть от неожиданности – зачем возвращаться к одному и тому же снова и снова? Ты сам видишь, как серьезно Жюли воспринимает происшедшее теперь!

– Жюли доверяет тебе. И в моем сознании это с трудом укладывается. Еще одна дурочка, видимо; но у нее, по крайней мере, есть оправдание: молодость и неведение.

Я непонимающе смотрела на него.

Адам коротко улыбнулся, не разжимая губ.

– Я всего лишь имел в виду, что у Жюли нет причин не доверять тебе, а у меня такие причины были. Одним словом, глупец, «недужный былою страстью»! Ну да ладно, дело прошлое. Больше мое безрассудство на руку тебе не сыграет, даже не рассчитывай!

– Но я же тебе объяснила…

– Ты все мне объяснила очень громко и доходчиво – и ты, и Кон. А Жюли эхом повторила ваши слова. Что за трогательное семейное согласие! Хорошо, проясни мне еще три вещи. Первое: зачем Коннор вообще отправился за реку?

– Он же сказал. Он собирался…

– Ах да. Я и забыл. Он собирался извиниться перед Жюли, не так ли? – Немного иронии. – Ну ладно, эту подробность опустим. А теперь расскажи-ка, почему, уходя, он не отключил электричество? Я слышал гул машин; шум ни на минуту не умолкал; и свет горел вовсю. Странно, правда? Тем паче со стороны педанта, который аккуратненько закрывает за собой калитки, даже если его незадолго до этого швырнули в кусты и обвинили в попытке убийства!

– Это… это ни о чем не говорит. Может, здесь побывал кто-то еще.

– В такой-то час? Тут нет ни души. Но и эту подробность мы опустим. И третье: почему ты тоже бросилась вслед за Жюли?

– Но это же очевидно. Хорошо ли, что девушка убежала в ночь одна-одинешенька, да еще в расстроенных чувствах?

– Ты знала, что Кон отправился ей навстречу?

– Нет, разумеется, нет! В подсобке горел свет. Я думала, он там работает.

– Тогда почему, спеша через лес, ты громко звала, да еще так испуганно?

– Я… я услышала, как она вскрикнула. Естественно, я перепугалась!

– Ты закричала еще до того, как Жюли подала голос.

– В самом деле? Должно быть, я хотела остановить ее, заставить меня подождать.

– В таком случае почему ты выкликала: «Жюли, Жюли! Кон!»

Молчание.

– Так ты все-таки ожидала застать его там?

– Я не исключала такой вероятности.

– И ты испугалась.

– Да, – подтвердила я, – да, да, да! И не спрашивай почему, поскольку я уже объясняла тебе ситуацию! И кто, как не ты, ответил, что это абсурд, когда я говорила, что Кон способен на преступление.

– Да, помню. Я подумал, ты преувеличиваешь. И это одна из причин, почему я так опрометчиво тебе поверил, когда ты пообещала приглядеть за Жюли. Ну что ж, теперь мы знаем лучше.

– Послушай, Адам…