Громобой

— Очень жаль. — Тон Бланта не изменился, но от его слов вдруг повеяло могильным холодом. Преобразился и он сам: за обедом он был вежлив — не дружелюбен, но, по крайней мере, не лишен человеческих качеств. Внезапно от его человечности не осталось и следа. Алекс мысленно увидел, как потянули за цепочку сливного бачка и спустили все человеческое в Бланте в канализацию. — В таком случае поговорим о твоем будущем. Нравится тебе это или нет, Алекс, но Royal and General теперь твой законный опекун.

— Я думал Royal and General не существует.

Блант не отреагировал.

— Действительно, Йан Райдер оставил дом и все сбережения тебе. Однако они станут твоими только по достижении тобой 21 года. Пока же собственность передана в доверительное управление нам. Так что, боюсь, в твоей жизни произойдут некоторые перемены. Американка, что живет с тобой…

— Джек?

— Мисс Старбрайт. Виза у нее закончилась — ее вышлют из страны. Дом мы предлагаем выставить на продажу. Поскольку, к сожалению, родственников, которые могли бы присмотреть за тобой, у тебя нет, Brookland, боюсь, придется оставить. Тебя отправят в школу-интернат. Одну такую под Бирмингемом я как раз знаю. Школа св. Елизаветы в Сауэрбридже. Не очень приятное место, но, боюсь, других вариантов я не вижу.

— Это же шантаж! — воскликнул Алекс.

— Отнюдь.

— А если я соглашусь?

Блант взглянул на миссис Джонс.

— Помоги нам, и мы поможем тебе, — сказала она.

Алекс задумался, но ненадолго. Он знал: выбора у него нет. Его деньги, его настоящее, его будущее — все это находится сейчас в руках этих людей.

— Вы говорили насчет обучения?

Миссис Джонс кивнула.

— Для этого мы и привезли тебя сюда, Алекс. Это тренировочный лагерь. Если ты согласен работать на нас, можем приступить немедленно.

— Приступить немедленно, — повторил Алекс. Неприятные слова. Блант и миссис Джонс ждали ответа. Алекс вздохнул.

— Ладно, согласен. Выбора у меня, похоже, нет.

Он посмотрел на куски остывшей баранины в тарелке: теперь он знал, каково это — быть мертвым мясом.

Ноль-Ноль-Пшик

Алекс уже в сотый раз проклинал Алана Бланта, поминая его словами, которых, как ему казалось раньше, он и не знает. Было почти пять часов вечера, хотя с таким же успехом можно было сказать, что пять утра — небо за весь день едва ли изменилось. Оставалось серым, холодным, беспощадным. Не переставая моросил дождь — гонимые ветром мелкие капли неслись над землей, просачивались сквозь якобы водонепроницаемую одежду, смешивались с потом и грязью, пробирали холодом до самых костей.

Алекс развернул карту и сверился с ней еще раз. Последнее на маршруте MB — место встречи — было где-то рядом, но отыскать его никак не получалось. Алекс стоял на узкой каменистой тропе, шуршавшей при ходьбе под его армейскими башмаками. Тропа змеилась по склону горы и круто уходила вправо. Он находился на одной из высот в Брикон Биконз[11] и собирался здесь оглядеться, но дождь и сумерки превратили окружающий ландшафт в одно размытое пятно. На склоне росли редкие корявые деревья с твердыми, как шипы, листьями. Куда ни глянь, всюду было одно и то же: Забытая Богом Глушь.

У Алекса ныло все тело. Десятикилограммовый ранец Bergen, который его заставили надеть, врезался в плечи и натер на спине волдыри. Разбитое правое колено перестало кровоточить, но боль не уходила. На плече темнел синяк, а на шее зиял глубокий порез. Камуфлированная форма — он обменял свои «военные» штаны GAP на настоящее армейское обмундирование — была ему не впору: давила в паху и подмышках, а во всех остальных местах висела мешком. Еще немного, и он лишится последних сил. Алекс скорее понимал это головой, чем чувствовал — от изнеможения его чувства атрофировались. Если бы не таблетки с глюкозой и кофеином из его комплекта жизнеобеспечения, он рухнул бы на землю еще несколько часов назад. Если в ближайшее время он не найдет MB, то просто физически не сможет продолжать поиски. И тогда его, конечно же, вышвырнут. «Отправят в расход», как это у них называлось. Это доставит им удовольствие. С трудом прогнав мысли о поражении, Алекс сложил карту и заставил себя идти дальше.

Шел девятый, а может, и десятый день тренировок. Время то ли остановилось, то ли повернуло вспять — стало таким же непредсказуемым, как ветер. После обеда с Аланом Блантом и миссис Джонс Алекса переселили в деревянный дом из неотесанного бруса в нескольких милях от особняка. Всего в лагере было девять таких хибар — в каждой по четыре металлических койки и шкафчика для личных вещей. В одну из них втиснули пятую кровать для Алекса. Выкрашенные краской другого цвета, нежели жилые помещения, бок о бок стояли еще два строения. В первом располагалась кухня и столовая. Во втором — туалеты, умывальники и душевые кабинки. Кранов с горячей водой там не было и в помине.