Громовая жемчужина

— Разве я когда-нибудь уклонялся от своих обязанностей? «Дабы обрести способность повелевать, сначала научись выполнять приказы», — как выразился воитель Облачный Ветер. Но угождать какому-то вонючему, наглому старикашке… который даже не потрудился спросить, как меня зовут… Наверняка он нарочно отселился подальше от монастыря, чтобы не позорить его своими лохмотьями…

— Ты, наверно, не знаешь, что на долю снадобий и лекарств, которые готовит старец Чумон, приходится чуть не половина доходов монастыря?

Ким смутился, но ненадолго.

— Допустим… А мне-то что до этого? Я разве учеником в аптеку нанялся?

— Как знать. Вдруг ты не выдержишь и сбежишь отсюда? Так у тебя будет вполне уважаемое ремесло.

— Холопское занятие — смешивать разное сушеное дерьмо!

— Разве ты собираешься вернуться к своему опекуну?

Ким нахмурился и ничего не ответил. Хотя шел уже четвертый месяц, как он поступил в монастырь, он все никак не мог привыкнуть к мысли, что за ту ночь, что он проспал в пещере у горной ведьмы, для всех остальных прошло десять лет. И что Рей уже давно не тот восторженный начитанный юноша, с которым они вместе удрали из дома, а совсем другой человек. Что касается дяди Вольгвана, он наверняка давно забыл своего беглого приемыша. Кто знает, что могло случиться в мире за десять лет!

Рей, заметив, что Ким загрустил, перестал усмехаться и почти ласково сказал:

— Понимаю, братец, тебе и так непросто в монастыре, а тут еще старец… Не сдавайся! Всё это лишь вопрос времени и привычки.

— Просто ты совершенно другой человек, — проворчал Ким. — Даже странно, что нас всё еще принимают за братьев — кажется, двух более несхожих людей не найти. Ты создан для монашеской жизни, это ясно. А я…

— Однако старец Чумон выбрал именно тебя. Ты не понимаешь, какая это честь. Старцу уже больше ста лет, а он прежде всегда отказывался взять ученика, как его ни уговаривали. Честно сказать, я не понимаю причин его выбора. Если только он в самом деле нас сослепу не перепутал…

— Конечно, перепутал! Надеюсь, до старца это тоже скоро дойдет.

— Знаешь, главное, что ты здесь, на Каменной Иголке, а остальное не важно.

— Я просто брал пример с тебя.

Рей добродушно улыбнулся.

— А я думал, что ты был увлечен, так же, как я. В ту пору я искренне считал, что судьба монаха — это предел мечтаний для кого угодно.

— В ту пору? А сейчас, через десять лет, ты так не считаешь? — с любопытством спросил Ким. — Вот еще, давно хотел тебя спросить — ты добился того, чего хотел?

Рей задумался.

— Да, — сказал он, взвешивая каждое слово. — Монастырская жизнь изменила меня и, смею надеяться, к лучшему. Я узнал о таких вещах, о которых раньше и понятия не имел. Прежние цели теперь кажутся мне наивными и нелепыми.

— И бессмертие тоже? — удивился Ким. — Ведь твоя главная цель была — стать бессмертным?

— Это всё детские мечты. От бессмертия я так же далек, как и десять лет назад. А может, даже дальше.

— Тогда зачем всё это надо? — разочарованно протянул Ким.

— Вот пройдет десять лет, и поймешь, — чуть смешавшись, сказал монах. Киму, впрочем, показалось, что Рей просто не нашелся, что ответить.

Глава 2. Старец Чумон

Изнутри монастырь Каменной Иголки совсем не такой, каким он представляется мирянам. Он — как ученая книга в нарядном футляре или как спелая луковица. А больше всего похож, пожалуй, на женскую шкатулку-обманку, когда в большой шкатулке — вторая, поменьше, а во второй — третья, еще меньше, а в третьей — самая маленькая, в ней-то и лежит единственный драгоценный перстень.

Обычным паломникам, которые чувствуют себя героями-покорителями вершин, преодолев ступенчатую горную тропу, покажут только внешний двор монастыря и главный храм с лазоревыми колоннами, с многоярусной крышей под золоченой черепицей. Там вход охраняют раскрашенные демоны-стражи с огненными мечами, в алтаре, за тридцатью тремя рядами свечей, стоят верховные боги Небесной Иерархии в парчовых нарядах. Богослужения проходят там только по большим праздникам.

Если гость — монах из другого монастыря, или мирянин, прибывший по делу храма, или курьер из Небесного Города, его пустят за стену, во второй двор. Там — маленькая гостиница, кельи тех монахов, которые заняты делами хозяйства и управления, а дальше — мастерские, кладовые и прочие постройки, без которых даже в монастыре не обойтись. Дальше — второй храм. В нем нет ни лазури, ни позолоты, ни раскрашенных статуй, только темное резное дерево и полированный камень. Зато там хранятся свитки и таблички — мудрость и память Каменной Иголки, — а службы идут пять раз в день, поддерживая связь с невидимым.