Гроссмейстер

Он поморщился, видимо, не привык к такому обращению и резко ответил:

– Нет! Ни я, и никто другой пока не нашел.

– Ага! – радостно потер руки мой друг. – А у меня к вам предложение. Мы беремся найти вам эту водичку. Ну, в смысле, водичку Брюса. Или ее рецепт.

Все-таки он спятил! – с ужасом подумал я про своего друга.

Погожин задумался. Он сидел с мрачным видом, сцепив руки на животе, и крутил большими пальцами друг вокруг друга с неимоверной скоростью. Я даже решил, что это нервный тик.

– Ты мне не нравишься, – выдал он наконец, обращаясь к Арсению. – Но если ты не просто бахвалишься…

– Я же сказал, что могу найти эту воду, – тут же перебил его Строганов. – Мне понадобится для этого информация, которая есть у вас, компьютер, подключенный к интернету, и время.

– Много? – поинтересовался Погожин, видимо, находясь в самом высоком градусе раздражения. – Времени?

– Часа три-четыре, пока не знаю. И помощь моего напарника, – кивнул он на меня.

Я сидел и слушал эти переговоры, что называется, затаив дыхание. Я не верил ни в какие воды, ни живые, ни мертвые, и сомневался в том, что Арсений собирается заняться поисками всерьез. Мне представлялось, что он хочет, как говорится, напарить богатого и сумасшедшего Погожина, заключив с ним договор-соглашение. Только зачем? За каким дьяволом? Неужели только из-за денег, которых, как известно, никогда не бывает много? И я взглянул на притулившийся у моих ног саквояж.

– Доктор, – обратился этот супостат ко мне и подмигнул, – с точки зрения медицины такое возможно? Живая вода. И мертвая.

– Э-э, – замялся я, – честно говоря… Это было бы здорово! – я не понимал, что он творит и чего задумал. – Сейчас много ведется разработок… военными медиками, к примеру… есть раствор, который можно ввести тяжелораненым внутривенно… и они вскакивают и еще полчаса могут воевать.

– А потом? – заинтересовался Погожин.

– Умирают, – ответил я.

– Вот видишь! – радостно сообщил Строганов. – Даже военные пытаются воссоздать живую воду! А спецслужбы, я уверен, мертвую! Итак! – обратился он уже к Погожину. – По рукам? Вы нам немного денег…

– Только после того, как… – Погожин, видимо, хотел сказать, что готов оплатить наши услуги, только получив результат, но Арсений его перебил:

– Конечно, после того, как!

– Дерзай! – Погожин покачал головой. – Почти сто лет лучшие умы пытаются разгадать эту тайну и найти след воды, а тебе, значит, три часа на это надо?

– Ну, может, четыре… – развел руками Строганов.

– Хорошо. Я нанимаю вас, – медленно произнес Сергей Миронович. – Но! Послушай сюда, сынок. И слушай внимательно. Если ты меня расстроишь… причем не важно, чем… я тебя без мертвой воды отправлю в ад. Ты меня услышал? Хорошо услышал? Тогда по рукам… Шерлок Холмс…

Меня стало познабливать, хотя вечер был теплый. Но сделать я ничего не мог. Не встанешь же и не сбежишь? Но желание придушить Строганова у меня в очередной раз появилось.

– А с чего ты взял, что у меня есть информация… на эту тему? – поинтересовался Сергей Миронович, внимательно глядя на Арсения.

Теперь Арсений пожал плечами.

– Если вы искали эту воду, то наверняка чего-то накопали.

Погожин кивнул. Но, как мне показалось, не в ответ Арсению, а каким-то своим мыслям.

– Ну хорошо, – решился он, – Грааль твой, это все фигня, выдумки! А живая вода… она существует. Я знаю это. И не смотри на меня как на ненормального! – вдруг прикрикнул он на меня. – Информация ему нужна… – проворчал он. – Конечно, у меня-то она есть. И не от кого-нибудь, а от родного дядьки! Короче, был у меня дядька, Аким Кишкин, – без особого энтузиазма начал Погожин. Руки он сложил на животе, глаза чуть ли не закрыл, видимо, чтобы нас не видеть. – Долго, кстати, жил! В конце семидесятых помер. Последние годы жил один, ни с кем не общался, дети уехали от него и связь не поддерживали, только сестра его младшая, мать моя, к нему раз в месяц заходила… Впрочем, все это не важно, потому что вас это не касается! А важно, что после смерти его остались дневники! А поскольку он всю жизнь чекистом прослужил, дневники эти довольно интересными оказались. Я их почти все изучил. Очень много интересного я там нашел, – задумчиво повторил Погожин. – Однако, вам это не нужно знать. Дядька мой интересовался этим шотландцем Брюсом… – он замолчал, о чем-то задумавшись, то ли о дядьке, то ли о знаменитом шотландце.

– А при чем тут картина? – не выдержал Арсений. – Или ваш дядя принимал участие во вскрытии могил?

– Не беги впереди паровоза, – ответил ему Погожин. – Целее будешь. Так вот, изучал он этого Брюса по заданию своего начальства и по распоряжению Дзержинского и Ленина. Что касается могил в соборе, то их вскрыли в ноябре 1921 года, и дядька мой тоже там был…

– А художника он там видел? – Арсений мог бежать не только впереди паровоза, но и самолета, и парохода, лишь бы не ждать.

Погожин несколько удивленно посмотрел на него, видимо, давно его никто не перебивал.