Гросспираты

Фрэнсис Биддл не скрывает, что сам он всячески настаивал на оправдании Деница. Настаивал настолько бескомпромиссно, что даже его заместитель Джон Паркер, кото­рый в течение всего процесса во всем поддерживал своего принципала, в конце концов выступил против него.

В связи с этим мне вспомнилась и другая сцена. Как сейчас, вижу медленно подни­мающегося со стула американского обвинителя сэра Дэвида Максуэлла Файфа.

— Господа судьи, — говорит Файф, — доводы, которые приводит доктор Кранцбюллер, сводятся к тому, что для решения вопроса о квалификации действий Деница не­обходимо быть уверенным в том, что практика Соединенных Штатов Америки в под­водной войне отличалась от той, которой придерживалось германское морское коман­дование. По мнению обвинения, это не относится к делу... Вопрос о том, нарушали ли Соединенные Штаты законы и обычаи ведения войны, совершенно не относится к раз­бираемому здесь делу...

Но американский судья Биддл придерживается иного мнения. Он явно солида­ризируется с Кранцбюллером и в книге своей не скрывает симпатий к последнему. Фрэнсис Биддл пишет:

«Кранцбюллер отвечал на возражения обвинителя искусно, спокойно, убедительно, с холодной рассудительностью, которая могла бы раздражать его оппонентов».

И дальше заявляет, что сам он «как только мог убедительно доказывал» основа­тельность ходатайства Кранцбюллера:

«Я сказал, что мы будем выглядеть дураками, если окажется, что Нимиц тоже тор­педировал (торговые суда) без предупреждения».

Биддл не скрывает, что советские судьи решительно протестовали против удовлет­ворения этого ходатайства. «Русские были уверены, что мы понапрасну теряем время — ведь трибуналу уже хорошо известно, что произошло на море во время второй миро­вой войны».

Французский судья, как вспоминает Биддл, «взглянул на англичан, пожал плеча­ми» — решайте, мол, вы вместе с американцами. Биддл «потребовал личной привиле­гии — ведь это был американский вопрос». И по его настоянию трибунал разрешил за­щите направить опросный лист адмиралу Нимицу.

Прошло некоторое время. Прибыл ответ. Защита сразу же воспользовалась им.

Кранцбюллер.

Я предъявляю в качестве доказательства документ № Д—100. Это данные под присягой показания американского адмирала Нимица относительно подводной войны Америки против Японии. Трибуналу уже известно, что я хочу доказать этим документом. Мне сейчас не нужно его оглашать, так как в своей защитительной речи я остановлюсь на нем.

Председатель. Трибунал хотел бы, чтобы документ был зачитан...

И Кранцбюллер удовлетворяет это желание. Он читает прямо оригинал, исполнен­ный на английском языке:

«По требованию Международного военного трибунала следующий опросный лист был направлен 11 мая 1946 года... Адмирал Нимиц был допрошен представителем от­дела международного права прокуратуры США в департаменте военно-морского флота капитан—лейтенантом Л. Бродериком, который записал показания данного свидетеля...

Вопрос. Ваша фамилия, ваше звание и занимаемая вами должность?

Ответ. Честер В. Нимиц, адмирал флота ВМФ США, начальник оперативного штаба военно—морского флота Соединенных Штатов.

Вопрос. Какие посты вы занимали в военно-морском флоте Соединенных Штатов, начиная с декабря 1941 г. до 1945 г.?

Ответ. Я был командующим Тихоокеанским флотом Соединенных Штатов.

Вопрос. Вели ли Соединенные Штаты морскую войну против Японии? Объявля­лись ли Соединенными Штатами какие—либо районы районами боевых операций, райо­нами морской блокады, районами, опасными или ограниченными для плавания и т. п.?

Ответ. Да. С целью проведения боевых операций против Японии определенные районы Тихого океана были объявлены театром военных действий.

Вопрос. Принимая во внимание ваш утвердительный ответ, было ли принято, чтобы подводные лодки атаковали без предупреждения все торговые суда, замеченные в этих водах, кроме своих собственных судов и кораблей союзных флотов?

Ответ.

Да, за исключением госпитальных судов и других кораблей, находившихся под охраной соответствующих разделов правил ведения войны на море.

Вопрос. У вас был приказ действовать именно таким образом?

Ответ. Начальник .оперативного штаба военно—морского флота 7 декабря 1941 года дал приказ о ведении неограниченной подводной войны против Японии».

Давайте немного отвлечемся и перенесемся в ФРГ.

Через 20 лет доктор Кранцбюллер публикует свои воспоминания и проливает сле­зу: уж так притесняли в Нюрнберге защиту, уж в такие тяжелые условия ее ставили, что в сущности сводили на нет. Особенно сетует автор на то, что адвокаты якобы «не имели доступа к архивам».

«Для защиты, — пишет он, — очень важно было получить доступ к материалам, отно­сящимся к ведению войны на море, которые находились в архивах британского ад­миралтейства... Американские и английские обвинители возражали: если позволить каждому защитнику вести самостоятельные поиски в архивах, то будет создан пре­цедент... Такое отношение можно сравнить с ситуацией, когда защищаешь купца без права заглянуть в его конторские книги».