Гротески

— Затем, чтобы в будущем сезоне можно было носить маленькие. Всё для будущего, сэр, всё для будущего! Цикл красоты и вечной надежды, а заодно и процветание торговли. Усвойте смысл этих слов, и о дальнейшем вам уже не придется расспрашивать, да, вероятно, и не захочется.

— Тут, наверно, можно купить американских конфет, — сказал Ангел и вошел в кондитерскую.

II

— Куда вам хотелось бы направиться сегодня, сэр? — спросил гид Ангела, который, стоя посреди Хэймаркет, поводил головой из стороны в сторону, как верблюд.

— Мне хочется в деревню, — ответил Ангел.

— В деревню? — переспросил гид с сомнением. — Там неинтересно.

— А я хочу, — сказал Ангел и расправил крылья.

— Вот Чилтернские холмы, — выдохнул гид после нескольких минут стремительного полета. — Это нам подойдет. В деревне сейчас повсюду одинаково. Будем снижаться?

Они опустились на какой-то луг, судя по всему, деревенский выгон, и гид, стерев со лба облачную влагу, заслонил рукой глаза и стал вглядываться в даль, медленно поворачиваясь вокруг своей оси.

— Так я и думал, — сказал он. — Ничего не изменилось с сорок четвертого года, я тогда привозил сюда премьера. С завтраком мы тут помучаемся.

— Удивительно тихое местечко! — сказал Ангел.

— Что правда, то правда. Можно пролететь шестьдесят миль в любом направлении и не встретить ни одного обитаемого дома.

— Попробуем! — сказал Ангел.

Они пролетели сто миль и снова опустились на землю.

— И тут не лучше! — сказал гид. — Это Лестершир. Обратите внимание: холмистая местность, дикие пастбища.

— Я проголодался, — сказал Ангел. — Полетим дальше.

— Я вас предупреждал, сэр, — заметил гид, когда они опять пустились в полет, — что в деревне нам будет чрезвычайно трудно найти обитаемый дом. Может быть, лучше посетим Блектон или Брэдлидс?

— Нет, — сказал Ангел. — Я решил провести день на свежем воздухе.

— Черники хотите? — спросил гид. — Вон там какой-то человек ее собирает.

Ангел сложил крылья, и они плюхнулись на болотистую поляну возле дряхлого, оборванного старика.

— О, достойнейший из людей! — сказал Ангел. — Мы голодны. Не поделишься ли ты с нами черникой?

— Ой, батюшки! — воскликнул старый хрыч. — Вы откуда взялись? Верно, по радио прилетели? И наблюдатель при вас. — Он мотнул на гида подбородком в седой щетине. — Убей меня бог, совсем как в доброе старое время Великой Заварухи.

— Это диалект сельской Англии? — спросил Ангел, у которого губы уже посинели от черники.

— Сейчас я опрошу его, сэр, — сказал гид. — Сказать по правде, я затрудняюсь объяснить присутствие человека в сельской местности.

Он ухватил старика за единственную еще державшуюся пуговицу и отвел его в сторонку. Потом, вернувшись к Ангелу, который тем временем покончил с черникой, прошептал:

— Так я и думал. Это последний из тех солдат, которых поселили в деревне после окончания Великой Заварухи. Он питается черникой и теми птицами, что умирают естественной смертью.

— Ничего не понимаю, — сказал Ангел. — А где же сельское население, где поместья великих мира сего, где процветающий фермер, довольный судьбой поселянин, батрак, что вот-вот добьется минимальной заработной платы? Где веселая старая Англия девятьсот десятого года?

— Вот, — отвечал гид, мелодраматическим жестом указывая на старика, — вот наше сельское население: бывший житель Лондона, закаленный в Великой Заварухе. Другой бы не выдержал.

— Как! — вскричал Ангел. — И на всей этой земле ничего не растят?

— Ни одного кочна, — отвечал гид. — Ни горчичного семечка, ни стебелька салата. Разве что в городах.

— Я вижу, что много интересного прошло мимо меня. Прошу вас, обрисуйте мне вкратце положение в сельском хозяйстве.