Гроза северных морей

Ответить парню профессор не успел. Под щеткой что-то блеснуло. Радостные крики и улюлюканье огласили окрестности: Роговец запрыгал по траве и заколотил себя в грудь, подобно Тарзану; Маша, не удержавшись, взвизгнула от восторга. Перед ними действительно был серебряный оклад старинной иконы, инкрустированный камнями…

* * *

Звон гитарных струн разносился далеко над поверхностью озера: настроение поисковиков было приподнятым, несмотря на то, что в этот день больше ничего поднять со дна не удалось. По очереди водолазы спускались на дно, пока не вышли все предельно допустимые временные рамки безопасности. Но ни севернее места, обозначенного теперь на карте жирным крестиком, ни южнее они не натолкнулись ни на что ценное. Пару раз Роговец, шутки ради, заставлял своих напарников волноваться, подвязывая к концу невесть откуда взявшиеся в этом месте старый расхлябанный кожаный сапог и бутылку. Да однажды Владимир чуть было не заставил оставшихся в лодке парней надрываться и вытягивать со дна бревно, напомнившее ему очертания пушечного лафета. Хорошо вовремя спохватился, вспомнив, что орудия крайне редко пускают раскидистые корни. А в остальном поисковый день постепенно заканчивался без происшествий.

Не дожидаясь сумерек, профессор отдал распоряжение свернуть все работы, опасаясь за своих ребят. На радостях можно было переутомиться. А поскольку поиск был связан с повышенной опасностью, притупление внимания могло привести к непоправимой трагедии. Рубашников это прекрасно понимал и ни в какую не поддавался на уговоры энтузиастов, предлагавших вести круглосуточные исследования, хотя для этого имелись все технические возможности. Не хватало только людей. Профессор и сам был готов, вспомнив молодость, нацепить ласты и маску, но вовремя взял себя в руки, здраво рассудив, что спешка важна при ловле блох, жидком стуле и любых других вещах, но не при ведении подводных поисков.

Теперь же, сидя у костра вместе со спонсором на раскладных стульчиках, он с трудом сдерживал свои эмоции.

– …если бы не ваша помощь, Марк Владленович, эта драгоценная вещь так бы и оставалась лежать под слоем воды и ила. А мы бы продолжали сотрясать воздух душных кабинетов гипотезами, основанными на умозаключениях и бумажках, не имея ни малейшей возможности их подтвердить практикой. А вы нам такую возможность предоставили! Найди мы хоть один козырек от драгунского кивера – и то вклад в науку был бы неоценим. А нам удалось найти такое! Когда поточнее установим происхождение иконы, можно будет делать дальнейшие выводы, но и так…

– Вот-вот, – поспешно перебил его Сканков, для которого сегодняшняя находка была лишь еще одной головной болью. – Давайте подождем окончательных результатов. Не стоит, я думаю, торопиться. И, ради бога, не распространяйтесь о своем открытии! Честно сказать, я серьезно обеспокоен безопасностью всей экспедиции. Драгоценности всегда притягивают к себе разного рода преступников…

Менеджер вдруг осекся и остекленевшими глазами уставился вперед, откуда доносилось сдавленное кряканье. На площадку перед костром с видом победителя выходил Роговец. Пьяные от восторга глаза сияли, как брильянты. В руках его была зажата довольно крупная кряква, которая и издавала так напугавшие Сканкова звуки. Студенты при виде Игоря оживленно загудели.

– Машка! – заорал тот, небрежно перехватывая трепыхавшуюся добычу поудобнее. – Хочу на ужин утятины!

– Ты где ее взял?

– А угадай с трех раз! Сдаешься? На спиннинг поймал! Они, дуры, оказывается, сало любят!

Маша неуверенно приблизилась к парню, разглядывая утку в его руках.

– Роговец! Она же живая еще! И у нее кровь на клюве…

Игорь схватил птицу за шею и отвернулся, собираясь свернуть ей голову.

– Где? Это, что ли? Так это от крючка кровь. А насчет живой – тебе показалось. Она дохлее твоих консервов!

Сверкая очами, к нему подскочил Сканков и ухватился за толстенное запястье:

– Немедленно отдайте мне утку!

– С какой радости? – оторопел Игорь, но ослушаться всемогущего спонсора не посмел. Тот брезгливо ухватил несчастную крякву и, неся ее на вытянутых руках, помчался к воде.

– Э! Э! Куда? – Студент, таким счастливым вернувшийся с охоты, теперь стоял у костра, словно на него ушат воды холодной вылили. Такого поворота дел он ну никак не предполагал.

– Это варварство! Ужас! Так с животными обращаться недопустимо! – послышался удаляющийся голос странного москвича, который, подбежав к воде, швырнул подранка подальше от берега. Утка, крякнув, шлепнулась в воду, затрепыхалась и уже через секунду взмыла в темнеющее небо.

– Вот урод, – пожал плечами Роговец. – Весь праздник испортил…

Сканков, убедившись в том, что птица скрылась из виду, вернулся к притихшему лагерю. Чтобы как-то оправдать свой поступок, он кисло улыбнулся и заявил:

– Вы меня извините, но я не могу переносить издевательств над животными. Чем эта птица заслужила такие мучения? Убивать беззащитное существо – это мерзость. Машенька, где можно помыть руки?

– Да какие мучения? – Игорь искренне был возмущен наглым поведением менеджера. – Это была честная охота!