Грозные чары. Полеты над землей

– Пустите, пожалуйста!

Он немедленно повиновался, и я принялась растирать запястье, хотя мне было нисколько не больно. Но теперь меня так и трясло от страха. Случилось нечто такое, что изменило весь характер сцены: на смену легкому, непринужденному обмену милыми колкостями пришло что-то настойчивое, резкое и даже угрожающее. А причиной подобной перемены было имя Годфри.

– Что он сказал вам? – повторил Гейл.

– Про Янни? Что он был контрабандистом и, скорее всего, у него был «сообщник», или как там вы это называете, который привозил ему товар, и что он, Годфри, надеется, полиция не станет ворошить все это дело, потому что Спиро тоже был в нем замешан и если это выплывет наружу, то Мария очень огорчится.

– И все?

– Да.

– Когда он вам это сказал?

– Утром на мысу, перед вашим приходом.

– Ага. – Я услышала, как он облегченно выдохнул. – Так, значит, вы возвращаетесь не от Мэннинга?

– Разумеется, нет! Вы хоть представляете, который час?

– Я… конечно. Простите. Я не подумал. Не хотел вас оскорбить. Так это Мэннинг сказал, что я был сообщником Янни?

– Нет. Я сама до этого додумалась.

– Вы? Но почему?

Я замялась. Приступ страха прошел, а здравый смысл подсказывал, что никакая опасность мне не грозит. Контрабандист Гейл или нет, но вряд ли он меня за это убьет.

– Видела, как Янни поднимался в Кастелло вчера вечером.

– Понятно… – Я почти физически ощущала его изумление и торопливую переоценку ситуации. – Но полиции вы ничего не сказали.

– Нет.

– А почему?

– Сама не знаю, – осторожно ответила я. – Начать с того, что подумала, а вдруг я ошибаюсь и Янни шел вовсе не в Кастелло. Если бы я решила, будто вы имеете хоть какое-то отношение к его смерти, то сразу все рассказала бы. А потом уже я сообразила, что между вами и Янни есть какая-то связь и что вы знали о том, что он ушел в море вчера ночью.

– Но почему?

– Потому что вы не удивились, услышав, что он утонул.

– Так вы это заметили? Моя ошибка. Продолжайте.

– Но это вас потрясло. Я видела.

– Вы вообще видите чертовски много. – Голос у него был мрачноватый. – Поэтому вы и решили, что я не убивал его?

– Боже праведный, нет! Мне и в голову не приходило, что вы его убили! Если бы я думала, что это был не несчастный случай, сразу бы все выложила. Но ведь… ведь это не так?

– Мне, во всяком случае, ничего такого не известно. Продолжайте. Что еще вы заметили?

– То, как вы вернулись к телу, чтобы еще раз его осмотреть.

– В самом деле? Вы видели это с тропинки? Какая беспечность с моей стороны, я-то думал, меня не видно. А кто еще это заметил?

– Никто.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

– И вы опять ничего никому не рассказали? Так-так. Значит, это исключительно ваша идея, что я занимался контрабандой вместе с Янни?

– Да.

– А теперь вы убедились в этом наверняка. И по-прежнему не намерены никому ничего говорить?

Я сказала без вызова, из простого любопытства:

– А как бы вы могли проследить за этим?

– Дорогая моя, даже и пробовать не стану, – так же просто ответил он. – Могу лишь заверить вас, что крайне важно, чтобы никто не знал, где я был сегодня ночью, совсем никто. Очень прошу вас молчать об этом.

– Тогда не волнуйтесь. Я никому не скажу.

Наступила короткая пауза.

– Вот так вот легко и просто? – спросил он каким-то странным тоном.

– Я же говорила – ради вашего отца, – пожалуй, с излишней поспешностью ответила я, – и ради Марии. Только…

– Да?

– Говорят, беды ходят по трое, и если что-то случится с Адони…

Гейл засмеялся:

– Ничего с ним не случится, обещаю! Не могу взять на себя ответственность повредить такое произведение искусства, как Адони! Ну-у… – В одном коротком слоге таилось целое море облегчения. Затем тон Гейла изменился, снова стал обычным, бодрым и непринужденным. – Не стану вас больше задерживать. Уже бог знает сколько времени, и вам пора вернуться домой с вашим сокровищем. Мне очень жаль, что я не заметил его утром и заставил вашу сестру пережить не самые лучшие полчаса. И простите, что напугал вас. Сказать, что я благодарен, было бы главным преуменьшением года. Позволите проводить вас домой?

– Не стоит, правда, спасибо. В любом случае разве вам не лучше было бы подняться наверх и помочь Адони?

– С ним все в порядке. Разве вы не слышали сигнал?

– Сигнал? Но тут не было никакого… – Увидев его улыбку, я остановилась. – Неужели сова? Нет, в самом деле, как банально! Это и вправду был Адони?

Он засмеялся:

– И никто иной. Подручный разбойника добрался до дому цел и невредим вместе со своей «добычей». Так что идемте, я провожу вас домой.

– Нет, правда, я…

– Ну пожалуйста. Кроме всего прочего, в лесу темно и вам было не по себе, верно?

– Не по себе? Нет, разумеется!

Он с удивлением посмотрел на меня:

– Тогда чего ради вы так мчались обратно?

– Потому что…

Я замолчала. Дельфин. Я совсем забыла про дельфина. Ветерок, играющий ветвями деревьев, дохнул на меня. По коже пробежали мурашки. А бедный дельфин сох под этим самым ветром. Я быстро произнесла:

– Уже поздно, Фил волнуется. Прошу вас, не утруждайтесь. Я прекрасно дойду и сама. Доброй ночи.

Но едва я шагнула к туннелю под сводами леса, Гейл догнал меня.