Грозные царицы

Наконец он достиг этого незаметного города, с невыносимой тоской на сердце увидел место своей пожизненной ссылки, и «пейзаж» совершенно поразил Меншикова. Дом, в котором ему предстояло жить с семьей, находился внутри зубчатых, снабженных бойницами стен крепости, практически – тюрьмы. Часовые дежурили у входа. Одному из офицеров было поручено следить за всеми перемещениями Меншиковых. Вся корреспонденция его перлюстрировалась. Попытки оправдаться в письмах, посылаемых тем, кто вынес ему приговор, оказались тщетными. И неудивительно. Еще в ту пору, когда Светлейший отказывался признать себя побежденным, Верховный тайный совет получил донесение от графа Николая Головина, посла России в Стокгольме. В этом секретном документе рассказывалось о недавних действиях генералиссимуса. Оказалось, что перед разжалованием он успел взять у англичан пять тысяч серебряных дукатов за то, что предупредил Швецию об опасности, которую сулит ей поддержка Россией территориальных притязаний герцога Голштинского. Известие о подобном предательстве государственного деятеля, занимавшего в стране самый высокий пост, и о его измене в пользу чужой державы открыло путь новой серии доносов и ударов ниже пояса: каждый старался, как мог, опорочить человека, только что находившегося на самой вершине могущества и славы. В адрес Верховного тайного совета посыпались сотни писем – одни анонимные, другие – с подписями. Это соревнование более всего напоминало травлю. В любом послании указывалось на то, насколько подозрительно быстрое обогащение Меншикова, почти в каждом сообщалось о миллионах золотых монет, запрятанных в разных принадлежавших ему домах. Иоганн Лефорт счел даже полезным сообщить своему правительству о том, что серебряная посуда, найденная 20 декабря в тайнике главного меншиковского дворца, весила семьдесят пудов[26]

и что при дальнейших обысках надеются обнаружить и другие сокровища. Эта совокупность злоупотреблений властью, лихоимства, хищения государственного имущества, прямого воровства и предательства заслуживала со стороны Верховного тайного совета самого что ни на есть безжалостного приговора. Вынесенный предварительно был сочтен слишком мягким, и потому учредили специальную комиссию, которая начала с ареста трех секретарей разоблаченного деспота. Затем ему был передан вопросник из двадцати пунктов, на который предложено было ответить, «не упуская ни малейшей подробности».