Грозный эмир

Патрикий взял пергамент, небрежно брошенный Терезой на стол, и углубился в чтение. Гостья пристально наблюдала за хозяином, явно пытаясь понять, какое впечатление ее письмо производит на византийца. Пару раз Константин пошевелил бровями, один раз погладил светлую короткую бородку, но этим и ограничился.

– У тебя хороший слог, баронесса, – сказал он, оторвавшись от свитка. – Но ведь благородная Алиса уже понесла наказание за свой грех.

– И что с того? – повела плечом Тереза. – О нашей с ней прогулке знает всего несколько человек. А этим наспех написанным рассказом я всего лишь хотела продемонстрировать степень своего влияния на графиню.

– Опальную графиню, – поправил ее Константин.

– В изгнание ее отправил собственный отец. Но если с благородным Болдуином что-нибудь случится, вряд ли кто-нибудь рискнет оспаривать у Алисы право на наследство. Она вернется в Антиохию и принесет оммаж императору.

– Ты уверенна в этом?

– Уверенна. Нельзя сказать, что она ненавидит Мелисинду, но чувство соперничества между сестрами есть.

– А этот ее любовник… – Константин скосил глаза на пергамент. – Раймунд де Пуатье?

– Ничтожество, – отрезала Тереза. – Но любит деньги. Настолько любит, что даже не постеснялся уступить свою жену другому за три тысячи денариев.

– Ого, – восхитился чужой щедростью патрикий. – И кто же этот щедрый покупатель?

– Базиль де Гаст.

– Базиль? – неожиданно засмеялся Константин. – Впрочем, от морского разбойника можно ожидать чего угодно.

– Я готова служить басилевсу душой и телом, – горячо заговорила Тереза, – но мне нужны деньги. Много денег, чтобы разжечь алчность в низких душах.

– Средства для достижения цели у тебя будут, – пообещал патрикий. – Но я приставлю к тебе своего человека, нотария Феодора. Он будет следить за тобой. Империя не выбрасывает деньги на ветер. Не взыщи, баронесса, если что не так.

Князь Святослав гостеприимством византийцев был сыт по горло. Так же как и обещаниями корыстолюбивых чиновников. Подношения они брали, но дело не двигалось. Пожалуй, только один человек принял горячее участие в судьбе изгоев – сиятельный Михаил. Человек немолодой и умудренный опытом. Именно от него Святослав узнал о храбром руссе, штурмовавшим со своей дружиной стены Иерусалима. По словам протовестиария, боярин Венцелин не затерялся среди крестоносцев и сумел преуспеть в чужой земле.

– Фон Рюстов? – разочаровано протянул Всеволод. – Да он саксонец, наверное, а не рус.

– Сказано же тебе – из Ростова, – возразил юному князю Кучкович. – Почти мой земляк.

Боярин пристал к полоцким князьям уже в Константинополе. Но до того обходительным оказался этот человек, что прогнать его не было никакой возможности. К тому же Воислав Кучкович обладал немалыми средствами и охотно ссужал обнищавших на чужбине князей деньгами. И по-гречески он говорил так, словно родился в столице Византии.

– Я знал еще отца благородного Венцелина, – продолжал обходительный Михаил. – Избор Гаст служил варангом в императорской гвардии.

– Гасты род известный, – задумчиво покрутил носом Кучкович. – А ты ничего не путаешь, патрикий?

– Может в твоей земле они и известны, боярин, а я о них в первый раз слышу, – рассердился невесть от чего Святослав.

– Но о дочери великого князя Владимира ты, надеюсь, слышал? – спросил Михаил.

– Так ведь она давно уже умерла, – удивился князь.

– Благородная Марьица доводится Венцелину женой, – усмехнулся протовестиарий. – Слава о ее благонравии и благочестии дошла до Константинополя. Все паломники из Святой Земли поминают ее добрым словом.

– И что с того? – вновь заупрямился Святослав.

– Мне кажется Венцелин Гаст как раз тот человек, который вам нужен, – почему-то понизил голос протовестиарий. – Вам следует уговорить его вернуться на Русь.

– А если он не согласиться? – спросил Всеволод.

– Значит, не судьба, – развел руками Михаил. – Вам останется только просить защиты у Христа. Благо от Джебайла до Иерусалима рукой подать.

Против паломничества к Гробу Господню, да еще за византийский счет, Святослав не возражал. Тем более что в Константинополе полоцким князьям делать было абсолютно нечего. Басилевс уже выказал свое нежелание вмешиваться в дела далекой Руси и вряд ли новые просьбы и мольбы могли повлиять на принятое им решение.

До Джебайла Святослав и Всеволод все-таки добрались, хотя в пути не обошлось без остановок и приключений. Дромон с византийским посольством дважды попадал в шторм и однажды подвергся нападению разбойников. Всеволод воздел руки к небу с просьбой о помощи, Святослав с Кучковичем потянулись к мечам, и только патрикий Константин остался совершенно спокоен.

– Это галеры Базиля де Гаста, – пояснил он русам.