Грозный идол, или Строители ада на Земле

Гневом и силой зазвучал голос Парамона, подобно раскатам проносящегося грома, лицо все более бледнело, но казалось светящимся, так как его страшные глаза светились каким-то зловещим блеском. И в нем самом происходило не менее удивительное явление, несмотря на то, что его речь была колоссальным враньем: он увлекался своими словами и проникался верой в свое небесное послание. Сознавать это было для него высоким наслаждением, а потому порождало страшную путаницу мыслей, выход из которой был, однако же, всегда возможен с помощью грубых софизмов. Так обманывая всех, попирая истину ногами и ненавидя ее как своего врага-обличителя, Парамон совершенно запутался, так как давно перестал замечать, где кончается правда и начинается его ложь, и, очутившись в темном лабиринте обманов, стал делать усилия, чтобы одурачить в конце концов и самого себя.

Благоговейное молчание продолжалось. Вдруг «пророк» расставил руки и с таинственным видом сказал:

— Тишина, тишина… да царит на земле, дети, как на небе…

Направляясь к гробу и медленно и плавно опуская руки, он снова загадочно повторил:

— Тишина!..

Одни листья орешника, не слушаясь «пророка», продолжали насмешливо шелестеть, но люди, точно очарованные чарами волшебника, стояли, как статуи, боясь даже дышать.

В это время Парамон, освободивши «письмена» от пальцев мертвого, поднял бумагу над головой и, как бы охваченный священным ужасом, сказал:

— Сам Лай-Лай-Обдулай начертал заповеди вам, дети. О, внимайте заповедям сим, дети, ибо даже ангелы на небесах внимать будут им, боясь шевельнуть крылом…

И вдруг, окончив эти слова и озарив глазами толпу, он крикнул необыкновенно громко и повелительно, подымая руки над головой:

— На колени!..

Людям показалось, что гром упал с неба вместе с этим приказом Парамона, колени их как бы сами согнулись, и все стоящие там одним движением упали на колени. Был только один человек, который, стоя за «пророком», продолжал стоять, гордо поглядывая на толпу, — начальник Зеленого Рая.

Опять наступило молчание. Парамон смотрел куда-то вверх, как бы беседуя с кем-то незримым, и вдруг, не изменяя позы, сказал:

— Есть здесь один, не преклонивший колен. Кто это?

Никто не отвечал, и священная тишина продолжалась, в то время как Василий вызывающе подбоченился. Парамон искоса взглянул на него, в груди его поднялась ярость, и опять зрачки его глаз как бы стрельнули прямо в горло брата. Кровавое облако стало перед ним и в нем — кинжал в горле Василисы. «Крови, еще крови!» — завопил голос в нем.

— Солнцесияющего некто обижает, — закричал снова он, глядя вверх, но уже каким-то шипящим от злобы голосом. — Ангелы плачут, видя, как обижен неким светлый Лай-Лай-Обдулай… Ангелы плачут…

Прежнее молчание продолжалось, только Сусанна, стоя на коленях, сделала странное движение: подняла кинжал над головой, глядя засверкавшими диким вдохновением глазами на Василия. Последний продолжал стоять, еще с более гордым видом поглядывая на брата, хотя лицо его все более бледнело.

— Обижающий бога смерти достоин, — сказал Парамон, продолжая смотреть вверх.

— Смерть такому! — закричала Сусанна, и кинжал над ее головой задвигался в разные стороны.

— Кто это, кто? — снова воскликнул «пророк», продолжая смотреть вверх.

— О, высокий, как ты подымаешь руки мои покарать гордеца… Ангелы рыдают, рука подымается, и ты приказываешь: накажи, накажи!..

И, глядя вверх, Парамон медленно стал подымать руку с кинжалом под своей белой мантией, и общее молчание продолжалось.

— Га! — вырвалось громкое восклицание из уст «пророка» в то время, как, сделав оборот, он взглянул на «оскорбителя бога». — Смерть тебе, смерть!.. — дико закричал «пророк» и, как тигр, сделав прыжок, устремил кинжал и зрачки своих засверкавших яростью глаз, перед которыми носилось кровавое облако, в гортань брата и вонзил его. Одновременно с этим и Сусанна с криком дикого вдохновения вонзила свой кинжал в спину Василия.

Дрогнула толпа в ужасе, но ни один человек не двинулся с места, даже ни один из охранителей особы начальника Рая: страх перед «пророком» смешивался со священным ужасом перед таинственным Лай-Лай-Обдулаем. И начальник Рая с кровавыми ручьями, текущими из горла и спины, повалился к ногам «пророка» мертвым.

— Гордец под пятой моей, и да славится имя Лай-Лай-Обдулая. Вот так!..

И Парамон своей расплюснутой ступней стал на грудь мертвого и, спокойно развернув «письмена бога», воскликнул:

— Внимайте!..

И среди гробового молчания стал читать:

— Заповеди Лай-Лай-Обдулая правоверным тварям его:

I

Помышление ума твоего — сети дьявола, а посему не думай, а верь.

II

Вера вознесет тебя на крыльях Лай-Лай-Обдулая в рай.

III

На крыльях Сатаны понесется в ад гордо думающий и осуждающий начальников.

IV

Что сеешь (для начальников) на земле, то пожнешь на небе.

V

Лоза, пляшущая на спине, — метла, выметающая скверну из сердца.

VI

Перед всякой властью сгибай твой хребет, перед равным выпрямляйся, перед слабым подымай твое копыто и рог.

VII