Грозовой перевал – 2

Закончился привал. Вот очередного выбившегося из сил человека убивают у всех на глазах, элементы мозгов разлетаются от взрывного удара пули и оседают на лицах остальных, кто оказался очень близко.

Этого никогда он не забудет!

Солнцепёк, синее небо, песок и пыль, еле заметная тропа, по которой может пройти только один человек. И очередной труп неизвестного солдата летит в пропасть. Все испуганно вытирают свои окровавленные лица рукавами.

Остается не так много людей, пленные афганцы совершенно не напрягаются по этому вопросу. Кажется, что такое суровое обращение к ним не касается. Один афганец спокойно сидит на камне и разговаривает на русском языке.

Сразу видно, что он не пленник, одет в длинный теплый халат, вооружен винтовкой, подпоясан кожаным ремнем, за плечами огромный мешок, очевидно, с награбленным добром.

Этот человек часто что-то говорит, много улыбается. Он как бы присматривается к русским. Но что говорит, Сергей не слышит. Он пока плохо слышит, может быть, это последствие от контузии.

Слышать сейчас громко русскую речь, это почти невозможно. Рядовой Соколов автоматически попросил попить. Собеседник улыбнулся и протянул ему свою флягу. Ему не нужно было оглядываться, или смотреть на остальных, он был более независим среди рядового состава. Сергей жадно глотал, потом за водой потянулся кто-то еще, но афганец забрал свою флягу, грубо отдёрнув того, другого человека.

Соколов видел его раньше рядом с командиром. Оказывается, что это один из помощников начальника. Сам командир выглядел очень неприметным, если бы не его глаза. Что-то было в них такое особенное, сразу не вспомнишь. Взгляд тигра!

Молодой, невысокий «дух» в форме офицера отряда Царандоя. Он ничего с собой не носил, кроме «АКСу». Запасные магазины для автомата торчали у него связанные по паре. Темное заросшее щетиной лицо выражало уверенность и спокойствие.

Именно этот человек не разрешил убить рядового Соколова и оставшихся в живых пленных солдат. Его перепалка с чужаками была настолько очевидна, что пакистанцы тогда лишь тупо уступили. Требовательный и беспрекословный тон этого человека оборвал витиеватые выпады наемника.

Русские ничего не поняли, но через несколько лет Соколов узнал, что именно было сказано в те минуты. Командир заступился за всех русских пленных солдат, приказав больше никого из них не трогать. После этого «унижения» наемники потребовали немедленного расчёта, и ушли своей дорогой.

Сам Мусса едва вспомнит тот бой, когда оставшихся в живых русских солдат хотели расстрелять и выставить вдоль дороги на показ и всеобщее обозрение. Притом, совершенно раздетых, голых. Он, Мусса не одобрял такого отношения к пленным и к мёртвым тем более. Тогда или нет, но в подобной ситуации, одним высказыванием из Корана остановил насилие!

— Да, ты у нас Святой! Мусса!

Так громко потом скажет его наставник Салават. Ему тоже было малоприятно такое отношение пакистанских союзников к пленным. Четыре человека — это рабы. Рабство — это их удел на многие годы.

Бывают случаи, и им везёт! Это какая — нибудь общественная организация выкупает их через людей Красного Креста и Красного Полумесяца.

Грязные, раздетые и оборванные они сидели со связанными за спиной руками и ждали своей участи. Все они были молодые, пока упёртые, но страх уже сковал их сердца. Пленных ждала незавидная участь. Вот их в очередной раз избили. И били, пока Мусса не прекратил этого.

Враг, даже поверженный, достоин уважения!

В тот раз приветливый молодой афганец, который поделился водой, забрал с собой рядового Соколова. Ему следовало вернуться в свое селение, чтобы оттуда выйти на связь с нужным человеком. Пришлось надеть на пленного солдата оковы, иначе тот попытался бы сбежать.

Так они и ушли вдвоем своей дорогой, которая потом на многие годы связала их вместе.

Глава восьмая, в которой мы познакомимся с лейтенантом Гард

Потом знаете, сколько напишут про неё всякой грязи и различного вымысла? Наверное, много. Так что вряд ли кто-то сможет отличить правду от лжи. От вымысла.

Итак, эта нестройная леди всей своей душой ненавидела террористов, которые, как она искренне считала, угрожали её стране. Америка широко открыла для всех свои двери, она несла демократию во все концы мира, а мир ответил неблагодарностью.

Денежные тузы, как только почувствовали, что их дело не выгорит, повернулись к её стране спиной. Такие патриоты, как она должны встать единым фронтом, чтобы некоторые радикально настроенные силы почувствовали их силу. Взрыв небоскребов в тот осенний день, это был предел терпимости к чужакам.

С этого дня многие видели в своей работе настоящие рычаги давления на врагов своей страны, на тех, кто нес их миру свои непонятные религиозные идеи.