Грозовой перевал

Кто-то из них пил воду из фляги. Кто-то молился аллаху, кто-то просто жевал табачную смесь. Всем было душно и жарко, но они были готовы терпеть это дальше. По его команде они совершат нападение на колонну, завладеют тяжелыми машинами. В этом составе есть его люди, эти несколько человек сделают так, чтобы те, от кого зависит запуск ракет, остались в живых. Присутствие тут журналистов было неожиданностью. Если это был прямой эфир, то времени на задуманную операцию у них стало меньше. Всё, что они успеют сделать, это захват и один, ну, два запуска. А потом артиллеристы раздавят их своим огнём. Тем более зенитчики будут стрелять прямой наводкой. Им достаточно одной своей «Шайтан – Арбы», зенитной самоходной установки. Это был явный риск: на одной чаше – выполнить и умереть, когда на другой – можно было отложить проведение дальнейшей операции до другого удобного случая. Мусса знал конечную цель попадания ракет, у него были координаты попадания. Если его убьют, то его помощник сделает всё сам, за него. Теперь они в этом деле смертники, готовые на всё! Один шаг отделяет их от нарастающего хаоса! Один шаг! Но можно как в детстве выпрыгнуть, сойти с дороги, выбрать свой путь. Что он выберет? Так после такого запуска где-то в соседнем государстве, в приграничном его районе разрушится большой населённый пункт. Будут искать виновных. Траектория полёта покажет, кто виноват! Это даст новый виток в войне. А вывод советских войск будет задержан. Оба государства будут укреплять приграничные районы, ждать очередного нападения или провокации. Потом последует провокация. Пострадавшая сторона будет взывать к мировой общественности, просить военной помощи. Туда устремятся новые наёмники и волонтёры со всего исламского мира. Будет много пострадавших! А, впрочем, пострадавших будет много и в горных районах. Там пострадают обыкновенные люди, когда произойдут эти взрывы. От таких зарядов содрогнётся весь ландшафт, горы осядут, закроются от схода камней перевалы, разрушатся дороги. Селения, отрезанные от всего внешнего мира, зачахнут в своей обычной жизни на многие годы. И это при том, что кто– то останется жив. Мусса считал, что самое лучшее – это следует просто подорвать площадку ракетной части. Но фугасы уже заложены на выезде, почти рядом, из расчёта отрезать машины от других воинских подразделений, поэтому может не получиться. Если обстрелять, закидать гранатами. Выставить мины и попытаться уйти, «под шумок». Пока разберутся, они уже будут за территорией кишлака, там была спрятана запасная машина. Но и это не самый лучший вариант. Если что-то не выйдет, и ракетчики сгруппируются. Длительный ближайший бой им не выдержать, потом ракетчиков прикроют, а их – просто уничтожат. Когда стало ясно, что охрану увеличили, что своим появлением журналисты всё испортили, Мусса объявил об отмене операции. Он сказал, что на такой местности у них нет шансов, их просто перестреляют. Та внезапность, на которую он так надеялся, как на основной козырь, здесь отсутствует. Фархат стал артачиться, доказывать, что следует рискнуть, что «они в руках Аллаха!»

– Я сказал, нет, значит, нет!

Это был его категоричный и исчерпывающий ответ. Мусса понял, что просчитался, если бы можно было внедрить в охрану больше людей, то он бы обязательно рискнул.

– Хороший игрок должен уметь выждать! – произнёс Мусса, потом вытащил из рукава небольшой пистолет, выстрелил в упор в человека. Фархад с простреленной головой скрючился и осел. Хлопок получился еле слышен. Запах пороха проник всюду. Все и так сидели в яме в три погибели, а тут командир выкинул такой номер! Они видели, что Фархад с самого начала требовал продолжить нападение, уже вытащил нож и держал его в руке наготове. Но Мусса точно не выглядел безумцем, когда решил остановить операцию! Помощник хотел взять инициативу на себя, у него был другой приказ от Имана, любой ценой произвести запуск. Произойди здесь рукопашная схватка, всем бы пришлось нелегко.

– Форс мажор! Все получат отступные! Мы пока не готовы!

Вот что-то рядом грохнуло, и земля на несколько секунд содрогнулась, все увидели, как вертикальная труба, преодолевая сопротивление воздушных слоёв в атмосфере, поднялась ввысь!

– О, Аллах! Это началось, эфенди!