Грозовые ворота. Чеченская трилогия

— Пусть применяет газ! Только сразу же после применения всем пораженным вколоть сыворотки и вынести на воздух! Вызвать «Скорые», семью передать медикам, Шамиля на базу! О результатах акции немедленно докладывай мне!

— Есть, Первый! Передаю приказ Топаеву!

— Отбой, Гроза!

— Один вопрос, Шах!

— Да?

— Мурзу взял? Насчет Доронина и ребят Горшкова я в курсе, а вот о Башаеве…

— Взял я его, взял, Паша! Работай по Шамилю.

— Конец связи!

Не успели разведчики постов наблюдения за перевалом подойти, как Шах получил сообщение начальника штаба о том, что акция по захвату Шамиля прошла успешно. Спецназ действовал оперативно и вреда здоровью применением газа никому не нанес. Сам главарь бандформирований после соответствующей медицинской обработки приведен в сознание и помещен в камеру бункера базы отряда под охрану группы десантников Рябова. Через час и Шах со своими людьми и пленным Мурзой Башаевым вылетел в Грозный.

Прощание с Чечней состоялось в четверг.

Шах проводил Горшкова, Ветрова, Гольдина и Доронина до вертолета. У винтокрылой машины остановились. Расанов, оглядев друзей, произнес:

— Ну вот и все! Закончилось и это внеплановое посещение вами Чечни! Надеюсь, в следующий раз я смогу встретить дорогих гостей в другой обстановке и при других обстоятельствах.

Николай заметил:

— Э, Шах, когда это будет? При нынешней власти, не скоро! Много у нас в высоких креслах сволочи сидит. Далеко еще до порядка в стране.

Расанов не согласился:

— Ты не прав, Коля! Да, есть подонки в верхах, но и нормальных людей хватает. Я лично верю, что недолго осталось ждать того часа, когда можно будет вздохнуть наконец поистине свободным человеком!

Вмешался Гольдин:

— Да что вы о политике? О ней ли сейчас говорить? Когда теперь увидимся?

Николай воскликнул:

— Как когда? На моей свадьбе, конечно! Приглашу всех! И попробуйте кто не приехать! Особенно, Шах, это тебя касается!

Расанов улыбнулся:

— Ты же видишь, как у меня со временем личным?

— Вижу! Но никаких отговорок не приму. Ничего здесь за пару дней без Шаха сверхсерьезного не произойдет! Да и заместитель у тебя есть!

— Ладно, ладно! Прилечу!

— Вот это другой разговор!

Подошел майор Зайцев:

— Ну что, гвардейцы, прощайтесь, да в салон! Пора лететь. Со стороны Каспия грозовое облако надвигается, следует успеть до грозы вернуться.

Шах по очереди обнял Николая, Константина, Михаила. Подошел к Доронину, на время вновь усаженного в инвалидную коляску. Нагнулся:

— Давай, Саня! Счастливого полета и встречи с семьей. Я позвонил в Ростов, Катюша, наверное, уже на аэродроме. Там и машина. До дома довезут. А ребят подбросят на вокзал, как раз к поезду на Москву.

— Спасибо тебе, Шах!

— За что, Саша? За то, что сделал то, что должен был сделать? За это не благодарят! Разве ты на моем месте поступил бы иначе?

— Нет!

— Вот видишь! Ребят держись. Они за тебя, как, впрочем, и я, готовы на все! Настоящая мужская дружба — сила великая! Счастья тебе, ротный!

Шах обнял Доронина.

Отошел от коляски:

— Давайте, мужики, на погрузку!

Бывшие бойцы легендарной пятой роты подняли коляску в десантный отсек вертолета, сами поднялись по трапу. Спустя десять минут «Ми-8» исчез из поля зрения Расанова.

Шах закурил, глядя в небо. Выкурив сигарету, затушил окурок подошвой ботинка и, резко развернувшись, пошел к штабу. Ему еще предстояло составить отчет Шевелеву о результатах операции «Заложник». А Шах так не любил составлять разного рода бумажки. Но это входило в его обязанности, и тут уж ничего не поделаешь. Кроме того, агентура сообщила о какой-то новой банде, проникшей на территорию республики. Без работы отряд спецназа «Удар» не останется! Но на свадьбу к Горшкову полковник выберется обязательно. Пусть на несколько часов, но прилетит в неизвестную русскую деревню Семениху, даже превысив свои служебные полномочия. Шевелев поймет и не осудит!

А вертолет, без проблем совершив перелет Грозный — Ростов-на-Дону, плавно приземлился на загородном аэродроме. Горшков еще до посадки через иллюминатор разглядел на бетонке две женские фигуры. Понял, это семья старшего лейтенанта. Точнее, капитана, а может, уже и майора запаса, но Колян помнил ротного старлеем. Поэтому и называл не иначе как товарищ старший лейтенант. Так же обращались к ротному и Ветров с Гольдиным. Бой пятилетней давности связал их навсегда. Они оставались такими же, какими были тогда, отбивая первые атаки армады головорезов Теймураза, Хабиба, Рашидхана и Окулиста.

Как только шасси коснулось площадки, а двигатель снизил обороты, из пилотской кабины вышел Зайцев:

— Господа пассажиры, наш боевой лайнер совершил благополучную посадку в столице Донского края городе Ростов-на-Дону. Трап подан, прошу на выход.

Как только простились с Зайцевым, спустили на бетонку инвалидную коляску. К ней сразу бросились жена и дочь Доронина. Слева стояли два «УАЗа».

Горшков сказал друзьям:

— Пошли! Не будем мешать! Они столько перенесли за это время!

Но Гольдин словно не слышал слов Николая, встав рядом с коляской и глядя на слезы радости Доронина, его жены и дочери.

Колян прикрикнул: