— Не совсем. — Олшейкер помрачнел. — За ними прибыла вторая группа — отпетые бандиты, сорок человек. — Он посмотрел на мое озабоченное лицо. — Их доставил рейс «Аэрофлота» через десять часов после Гринкова. — Он покачал головой. — Как будто это позволило им остаться незамеченными нами. Они притащили с собой кучу всякой дряни. В основном автоматическое оружие.
— Готовят на нас нападение?
— Печенкой чувствую, что да. Скорее всего подвижная засада на мотороллерах, как «Красные бригады». По сведениям на двадцать два ноль-ноль они не установили наблюдение за вашим отелем, так что там нападения можно не ожидать. Но я бы был поосторожнее при передвижениях по городу.
Если это называется «нечего сказать», то что ж тогда называется «есть, что сказать»?!
— Еще что-нибудь?
— Немного. Трое русских провели сегодняшний день на Виа Кондотта и скупили там половину гребаных товаров — так сообщили топтуны из Лэнгли, следившие за ними. Интересно, откуда они берут деньги, ведь тратят их не считая?
— Где они остановились?
— Гринков и двое с ним сняли номер, занимающий весь верхний этаж, в «Гран Паласе». Он выгладит, как гребаный сицилийский свадебный торт и находится между Пьяцца делла Рипублика и Пьяцца Сан-Бернардо около железнодорожного вокзала.
— А бандиты там же?
— Как бы ни так! Там номер стоит больше трех миллионов лир в сутки (около трех тысяч долларов). Нет, бандюг поселили в Кошкином доме — мы так называем гостиницу «Кетти», по шесть человек в комнате. Он в пяти кварталах от «Паласа» и дешевле в восемь раз.
— А как наши итальянские братья из СИСМИ?
Я вижу как вы разводите руками в недоумении, интересуясь, что это такое. Объясняю. Это итальянская аббревиатура, означающая «Служба информации и безопасности Министерства обороны Италии». Она занимается разведкой, контрразведкой и борьбой с терроризмом.
Что? Ах, вы хотите знать сколько людей там работает? Хотите проверить меня — действительно ли я лучший специалист в этой области, как обо мне говорится на суперобложке?
О’кей. Разрешите вас послать по известному всем адресу, но перед этим сообщить: согласно последнему конфиденциальному докладу ЦРУ в СИСМИ около трех тысяч кадровых сотрудников и такое же количество агентов, информаторов, доносчиков и прочих подобных типов. Они разбросаны по всей Италии, Европе, Ближнему Востоку и Северной Африке. Ну что, довольны? Можно вернуться к нашим текущим делам? Можно. Спасибо, вашу мать!
Олшейкер заметил:
— Да, сотрудники СИСМИ были в аэропорту, когда прибыл Виктор, так что, я думаю, они в деле. Наверное, прослушивают гостиницу. Но если дело примет крутой оборот, они останутся в стороне. Русские собираются заключить крупную сделку с «ФИАТом» о строительстве автозаводов, и итальянцы не станут раскачивать лодку.
Если итальянцы прослушивали русских, то, наверняка, и в наших номерах установили аппаратуру подслушивания. Итальянцы любят такие штучки — это так по-макиавеллиевски. Но это особой роли не играло, мы подготовились к любым вариантам. Я хлопнул Олшейкера по плечу.
— Ладно. Не пора ли нам отправить наш бродячий цирк в дорогу. Встреча должна состояться завтра в десять ноль-ноль. — Я взглянул на часы. — Извини, уже сегодня.
Олшейкер улыбнулся, повернулся и махнул рукой водителям двух «каддилаков». Те тронулись с места и поехали к хвосту самолета, где ребята сгрузили на полосу целую гору ящиков, контейнеров и мешков.
— Давай все в машины, — напутствовал он меня. — Мы едем в гостиницу «Гран Флора».
Олшейкер вытащил из кармана сложенный лист бумаги и развернул его. Это была хорошо выполненная карта центра Рима с указанием всех улиц с односторонним движением и лучших маршрутов, выделенных желтым фломастером. Затем он повернулся на девяносто градусов и показал рукой через завесу моросящего дождя на темнеющие силуэты.
— Вон там, видите? Четыре машины с карабинерами. Они будут сопровождать и прикрывать вас по дороге в город.
— А ты?
Он посмотрел на мое лицо в синяках и свежих шрамах, на ободранные костяшки пальцев и проговорил:
— То, что я слышал о тебе, свидетельствует — ты сам о себе позаботишься. Я же доставлю начальство назад и отправлюсь домой, приму горячий душ и теплую девочку. Меня дома ждет длинноногий, длинноволосый словарь, и я хочу сегодня ночью расширить словарный запас.
— В бога душу твою мать, Олшейкер! Мне бы твою жизнь!