Группа «Альфа»

Положив ствол автомата на нижний край бойницы, я припал к прицелу и убедился, что красная точка находится в центре левого глаза дремавшего часового. Я мягко нажал на спусковой крючок, раздался тихий щелчок ударника по капсюлю. Но в следующий момент в ушах раздался грохот — пуля попала в металлическую дверь. Чертов русский в момент выстрела дернул головой, и я промахнулся.

Мгновенно очнувшись, он вскинул автомат, посмотрел в мою сторону и увидел силуэт моей головы. Он уже начал нажимать на спуск, когда я, переведя автомат на стрельбу очередями, влепил в него шесть пуль. Две в живот, две в грудь и две в голову. Сукин сын упал на бок и больше не двигался. Оставались еще двое.

Я быстро посмотрел в прицел. Их нигде не было видно. Выругавшись, я перевалил через зубцы на крышу и подполз к ближайшей вентиляционной трубе. Я начал передвигаться к следующей, когда услышал позади меня звук упавшего тела. Я резко обернулся, направляя ствол автомата в его сторону, но в наушнике раздался шепот Бумеранга:

— Красавчик Босс, я в белом на шесть.

— Я в зеленом на восемь, — ответил я. — Две цели. Я думаю где-то в черном и красном. Двигаюсь туда.

Чушь какая-то, скажете вы. Совсем нет. Бумеранг сообщил, что он находится на крыше позади меня, справа. Я объяснил ему, где нахожусь и где могут быть исчезнувшие Иваны. Это терминология цветного часового кода, придуманного в 22-м полку Службы безопасности ВВС Великобритании — элитном подразделении по борьбе с терроризмом. Им сейчас командует мой приятель — полковник Мик Овен из Уэльса. Код используется большинством подразделений по борьбе с терроризмом и частями специального назначения во всем мире.

Я немного занят сейчас, но быстро объясняю. Площадь цели делится на четыре квадрата: передний квадрат — белое; левый квадрат — зеленое; верхний квадрат — черное; правый квадрат — красное. Центр черного — 12 часов; центр белого — 6 часов; центр зеленого — 9 часов; центр красного — 3 часа.

— Иду в красный, — сообщил Бумеранг, то есть он перемещался вправо от меня.

— Иду по зеленому, — ответил я, двигаясь вперед с автоматом наготове.

Пройдя футов шесть, я услышал квакание Дак Фута:

— Белый шесть. Иду в зеленый. — Он полз за мной.

Я прошел еще футов шесть, когда в наушнике раздался голос Пика:

— Белый шесть. Иду в красный.

Во время операции есть одно очень простое правило — сконцентрируйся на своей задаче, а не на чужих. Я слушал доклады моих парней и ослабил внимание к окружающей обстановке. В наушнике еще звучал голос Пика, когда вентиляционная труба передо мной разлетелась вдребезги.

Я перекатился вправо, на четвереньках пробежал вперед ярдов девять и прыгнул через катушку для кабеля. В этот момент пуля начисто срезала каблук на моем ботинке. Автомат выскочил у меня из рук, но при приземлении треснул меня прикладом по голове — он был прикреплен шнуром к моему поясу.

Я упал прямо на одного из гребаных Иванов. На мгновение я вышиб из него дух, а заодно и пистолет из его руки. Но он тут же пришел в себя и обрушил на меня град ударов. Он бил меня руками и ногами, пока мы катались между катушкой и ограждением крыши. Я попытался выдрать ему глаза. Это немного отрезвило его, но он тут же попытался схватить мой «Хеклер-Кох», а я его бесшумный пистолет, лежавший в метре от меня. Ни ему, ни мне не удалось сделать то, что мы хотели. Однако мне удалось обхватить его руками и ногами, и я попытался откусить ему ухо — оно было явно лишним.

Мы перекатывались то влево, то вправо, пока не закатились в катушку для кабеля между ее ребрами. Это дало мне небольшое преимущество, так как я прижал его к втулке. Он пытался вырваться, но я налег на него всем телом, выхватил стилет из ножен и нанес ему удар в солнечное сплетение.

Он перехватил мою руку, и стилет вонзился в деревянную втулку. Иван постарался схватить его, нещадно матерясь. А я подумал в этот момент, что ему следует чаще чистить зубы. Затем в поле моего зрения опять появился мой собственный автомат. Не дожидаясь, когда эта сумасшедшая штуковина опять попадет в меня, я схватил его за ствол и ударил Ивана глушителем по глазам. Он отвлекся на мгновение, и в этот момент я вырвал стилет из втулки и прижал его к своей груди лезвием вверх. Резким толчком руки я послал его в шею Ивана. Стилет вонзился в нее с правой стороны, и я надавил на него изо всей силы. Лезвие медленно шло через жилы и мускулы к сонной артерии. Пронзив ее острием стилета, я вырвал его и провел лезвием по горлу, располосовав его от уха до уха. Затем я схватил Ивана за волосы и прижал его голову подбородком к его груди — из перерезанного горла начала хлестать кровь, как из зарезанной свиньи, и я не хотел, чтобы она попала мне в лицо. Когда он перестал дергаться, я выбрался из катушки чуть живым от усталости. Сердце колотилось, как бешеное, в глазах плавали круги, легким не хватало воздуха. Лежа на спине, я услышал звуки приближавшихся шагов. Открыв глаза, увидел лицо Бумеранга, склонившегося надо мной.