Грустная девочка

– А обо мне она ничего не говорила? Она тоже считает, что это я.

– Так ты до сих пор с ним дружишь? – настойчиво повторила она.

– Ну, да. Он-то не при чем, Ирена сама все неправильно подслушала.

Эмма разжала пальцы и поправила смятый воротник.

– Решай сам, но я бы на твоем месте точно ему рожу начистила. Он должен был прийти вместе с тобой или хотя бы признаться позже.

– А толку? Все равно ему бы никто не поверил. У него нормальная семья, не то, что у меня.

– Плевать, поверили бы или нет. Главное постараться сказать правду.

– Только не говори, что ты побежишь говорить эту правду.

Она вздохнула:

– Мне достаточно того, что я ее знаю. А теперь иди мыть руки.

Это было еще на прошлой неделе, но Эмма помнила каждое слово, произнесенное в тот момент. Мартину она рассказала почти все, так как ей хотелось предупредить его о том, что сейчас с детьми лучше быть осторожнее. Он на удивление спокойно к этому отнесся, сказав, что лучше вообще сделать вид, будто ничего не происходит – так легче не задеть гордость Филиппа, который наверняка везде видит неодобрительные или злорадствующие взгляды. Лучше подарить ему пару часов свободы от этого.

Встретившись с Эмили, Мартин вновь превратился в спокойного, благодарного и галантного молодого человека, который произвел такое хорошее впечатление при знакомстве. Поскольку Эмма заблаговременно позвонила домой и предупредила мать о том, что он приедет вместе с ней еще раз, теперь Эмили была полностью подготовлена к встрече. Благодаря этому завтрак прошел без каких-либо затруднений. Вскоре они остались одни, и Эмма начала собираться за Софией. Мартин стоял в прихожей, положив руки в карманы и глядя на то, как она суетится у двери.

– Я успею переодеться? – спросил он, помогая ей надеть пальто.

– Конечно.

– Ну, хорошо. Постарайся привести сразу двоих, ладно? Так больше шансов, что мы проведем время с пользой.

– Это зависит не от меня, но я сделаю все возможное, – честно ответила она.

Дверь за ней закрылась, но Мартин простоял без движения еще несколько мгновений. Он был один в ее доме, и в это верилось с большим трудом.

Ему удалось переодеться в привезенную с собой одежду, умыться и даже посидеть в гостиной с той же самой книгой, которую он читал Эмме и Софии в прошлый раз.

Судя по топоту у двери, их было трое – София явно не могла шуметь наравне с хозяйкой дома. Мартин поднялся с кресла и прошел в прихожую как раз в тот самый момент, когда вся компания оказалась внутри.

– Здравствуйте, – на удивление вежливо поздоровался Филипп.

Следом за ним подала голос и его младшая сестра:

– Доброе утро, – еще более учтиво, поприветствовала его она.

– Ну, привет, – неформально и даже весело ответил обоим сразу Мартин. – Вы уже подросли, надо же. Особенно София.

Малышка радостно улыбнулась, но ее лицо на миг скрылось за шарфом, который разматывала Эмма, а когда она вновь посмотрела на него, выражение восторга уже исчезло.

– Что мы будем делать? Времени у нас, оказывается, мало, так что нужно решить сразу, – продолжил Мартин, наблюдая за тем, как они проходят в комнаты.

– Вы об играх в снегу? – скептически приподняв брови, спросил Филипп.

– Да, я об этом.

– Нет, сегодня не то настроение.

В результате они решили, что лучше Эмма и София уйдут на кухню готовить что-нибудь вкусное, а Мартин и Филипп посидят на веранде. Эмма дала им детские одеяла, которые остались еще с ее ранней юности, объяснив, что их придется постелить на стулья. Конечно, они просто сложили их на столе.

Филипп уселся рядом с Мартином и разочарованно протянул:

– И что нам все это время делать?

– Посмотрим, может, и придумаем что-нибудь интересное. Или просто помолчим – тоже неплохая идея.

Он не смотрел на Филиппа и потому не знал, какой была реакция на его слова, но, судя по воцарившейся тишине, мальчик выбрал второй вариант. Из кухни даже через закрытую дверь и несколько пустых помещений доносились звуки, свойственные процессу приготовления пищи – Эмма и София гремели посудой и переговаривались. Им приходилось повышать голос, чтобы пересилить шипение масла на плите и журчание воды в раковине. Было странное ощущение – Мартин не мог сказать, что чувствовал себя как дома, но в то же время он не ощущал себя чужим.

– Вам когда-нибудь казалось, что все вокруг просто идиоты? – спросил Филипп, первым нарушив молчание. И сам же, не дожидаясь ответа, продолжил: – Эмма, наверное, уже рассказала вам. Я вовсе не считаю, что это смертельно и если бы я просто работал, то все было бы хорошо. Но меня бесит, что они не захотели меня слушать. Она неправильно все поняла, и ее было не переубедить. Он услышал все от нее, и этого было довольно – он верит только ей. А еще она ударила Софию. Ненавижу их обоих.

Мартин дождался, когда эта прерывистая речь подошла к концу, а потом вздохнул и начал медленно говорить.

– О прощении я сейчас с тобой беседовать не стану. – Приходилось очень осторожно подбирать слова. – Просто, возможно, мы знаем не все.