Грустный гном, весёлый гном

Антошка нажал другую клавишу. Потом ещё одну. И ещё…

— Поменять бы надо «ёлочку», Илья Андреевич, — сказал папа, возвращаясь с дедушкой в комнату. — А то рвануть может. И так уже еле дышит. Вы купите только, я вам живо поставлю.

— Спасибо, Гриша… — Дедушка Илья посмотрел на Антошку, замершего около инструмента. — Нравится?

— Раритет, — сказал папа. Он наклонился над подставкой для нот и прочитал: — «Циммерман», тысяча восемьсот девяносто пятый год… Ух ты! Я такого и не видел никогда. Немецкое…

— Это мне ещё от деда досталось. — А у нас, — улыбнулся папа и подмигнул сыну, — у нас непонятно что. Верно, Антоха?

— Мне ваша мама говорила, что Антон музыку любит, — сказал дедушка. — Давайте его послушаем.

Он выключил магнитофон, подозвал Антошку к себе, стал громко хлопать в ладоши — и велел повторять.

Это была смешная игра и совсем нетрудная. Антошка всё повторил — и выиграл. После этого дедушка Илья попросил, чтобы Антошка спел песенку. Антошка спел про кузнечика. После песенки нужно было повернуться к пианино спиной и не подглядывать. Это тоже была интересная игра: дедушка нажимал клавишу и просил Антошку эту клавишу найти. Потом стал нажимать клавиши по две, по три или сразу много и спрашивал, сколько он сейчас клавиш нажимает. Антошка ещё не очень хорошо помнил цифры, поэтому показывал на пальцах — две, четыре, семь — и ни разу не ошибся. Дедушка хвалил, говорил:

— Умница, внучек… — И повторял, уже для папы: — Это замечательно, замечательно!

И вот дедушка Илья нажал сразу девять клавиш, хитро посмотрел на Антошку и попросил сказать, сколько тут звуков. Услышав этот аккорд, Антошка заметно погрустнел, опустил голову и стал рассматривать пол под ногами.

— Не угадал? — тихо спросил папа.

— Здесь другое… — шепнул дедушка, внимательно глядя на Антошку. — Подождите…

Когда звуки совсем исчезли, Антошка поднял голову и посмотрел на дедушку.

— Красиво, правда? — спросил дедушка. — А сколько тут звуков? Сколько клавиш я нажал?

Девять — показал Антошка на пальцах.

— Правильно, что ли? — Папа с сомнением смотрел на дедушку Илью.

— Абсолютно! — улыбнулся дедушка.

— Ёлки-палки! — воскликнул папа удивлённо.

Тут в дверь позвонили. Это мама пришла за ними, позвала обедать. Она уже перестала убираться, и можно было без страха возвращаться домой. Дедушка Илья, когда уже стояли в коридоре, подарил Антошке книжку — «Маленькие прелюдии и фуги» Баха.

— Какие странные буковки! — удивился Антошка. — На жуков похожи.

— Это ноты. Видишь, музыку тоже можно записывать на бумаге, как сказку, — объяснил дедушка Илья.

Антошку волшебная книжка, в которой музыка написана вместо слов, заворожила. Он держал её двумя руками, раскрытую, и рассматривал.

— Скажи дедушке спасибо! — напомнила мама.

— Спасибо! — спохватился Антошка.

— У вашего сына очень хороший музыкальный слух, — на прощание сказал дедушка Илья. — На мой взгляд, абсолютный. Но важнее то, что он умеет вслушиваться в звуки. И очень на них откликается. Душой откликается, понимаете? А это уже редкий дар.

Учите его музыке обязательно. У нас талантливых много, да только наученных мало. Учите.

Дедушка посмотрел на Антошку весело, но и грустно тоже. И, как взрослому, пожал на прощание руку.

Подарок

Папа очень обрадовался, что дедушка Илья похвалил Антошку. Весь день он был взволнован. А вечером признался, что давно хотел отдать Антошку учиться играть на пианино.

— Почему именно на пианино? — спросила мама. — Мне, например, очень скрипка нравится.

— Потому что пианино — самый мужской инструмент, — гордо ответил папа.

— Почему это он мужской? — возразила мама. — Разве мало женщин на нём хорошо играют?

— Много женщин на нём хорошо играют. Но только все великие пианисты — мужчины.

— Так уж сразу и скажи, что все великие люди — мужчины, — улыбнулась мама. — А нам, женщинам, на них надо целый день у плиты трудиться, чтобы их величие не проголодалось.

— Зачем же целый день? Можно только три раза — на завтрак, на обед и на ужин.

— Это и есть целый день… — вздохнула мама. — И по-моему, никакое величие здесь ни при чём. По-моему, ты сам жалеешь, что в детстве музыкальную школу бросил. Вот и хочешь, чтобы сын за тебя теперь отдувался.

— А вот и не угадала! — не согласился папа. — Мы, мужчины, никогда о прошлом не жалеем!

Вечером, когда Антошка уже лежал в постели, папа зашёл к нему в комнату. Он всегда перед сном заходил к Антошке поболтать немного. Они стали говорить о дедушке Илье.

— Молодец Илья Андреевич, — сказал папа. — Спасибо ему большое. А я вот что сделаю… Сам куплю ему новый смеситель и поставлю. Пойдёшь со мной?

Антошка радостно кивнул. Папа пожелал ему спокойной ночи. А уже на пороге комнаты остановился и шёпотом признался, что мама права. Он действительно бросил учиться на пианино. Давным-давно, в третьем классе. И теперь ему ужасно жалко, что он тогда поленился.

— Ты уж не ленись, если учиться начнёшь, — попросил папа, уходя.

— Не буду, — пообещал Антошка. — А это долго?

— Долго, Антоха. Семь лет.

— Дольше, чем до Нового года? — уточнил Антошка.

— Гораздо дольше! — рассмеялся папа.