Груз семейных ценностей

Настя пошла к своей калитке, Алина постояла около машины. Подошел Слава, кивнул — ребенок спит. Они уже давно понимают друг друга без слов, неожиданно подумала Алина. А она почему-то раньше этого не замечала.

Алина быстро опять села в машину, наклонилась, достала украденный телефон, показала Славе. Не сразу сумела открыть текстовый редактор, нашла записанный номер машины, исправила букву «п» на «н», а цифру «6» на «8». Показала Славе, муж кивнул.

Алина, не оглядываясь, пошла к дому, Слава завел машину на участок.

Он подошел к ней через пару минут и крепко обнял. Он редко обнимал ее просто так, Алине было непривычно стоять, упираясь руками ему в грудь.

Наверное, люди не могут быть более близкими, чем они.

Она была дурочкой, когда боялась, что Слава ее бросит.

Зазвонил Славин телефон. Муж дернулся, чертыхнулся, произнес в трубку:

— Да, папа.

Потом помолчал и сказал:

— Плохо!

Слава отошел от нее, вышел на крыльцо. Он всегда отходил, когда разговаривал по телефону. Не потому, что хотел что-то скрыть, прости привычка такая. Алина к этому с пониманием относилась. Не обижалась.

Алина поставила на плиту чайник, заглянула в холодильник. Готовить что-то сложное не хотелось, она достала пачку пельменей.

Дела у них были плохи — Настя может не заметить исправления, а может и заметить.

Настя заглянула вечером. Вместе с Алиной пошарила под сиденьями машины и нашла потерянный телефон.

Виктор Федорович не верил в предчувствия и, проснувшись утром, попытался отогнать тоскливое ощущение надвигающейся беды. На какое-то время это удалось, он поехал на работу, отвлекся, почти забыл и про сына, и про убитую Иру.

Страх чего-то неумолимо надвигающегося охватил внезапно, когда он сидел в ближайшем к офису ресторане. Готовили здесь отлично и недорого, и его подчиненные нередко предпочитали ресторан имеющейся в офисном здании столовой. Впрочем, столовая, кажется, тоже называлась рестораном.

К счастью, сейчас знакомых он не увидел. Официант принес окрошку на деревянном подносе, поставил поджаренный хлеб, какие-то приправы. Виктор Федорович, дождавшись, когда молодой человек отойдет, достал телефон.

— Да, папа! — ровным голосом ответил Слава.

— Как дела? — Виктор Федорович почувствовал, что успокаивается и даже успел на себя разозлиться за появившуюся в нем бабью истеричность.

— Плохо, — так же ровно доложил сын. — Настя Берестова узнала номер моей машины.

— Какой? — вновь холодея, прошептал Виктор Федорович.

— «Пежо».

Ну конечно, «Пежо». «Пежо», убившего соседа Ивана. Номер теперешнего Славиного «Фольксвагена» узнать не проблема.

— Алина сумела немножко исправить номер…

Сын рассказывал, Виктор Федорович заставил себя сбросить мучивший страх. Бояться было некогда, нужно действовать.

— Посиди на даче пару дней, — велел Виктор Федорович.

— Папа?.. — Конечно, напряжение в голосе сына было, странно, что Виктор Федорович сразу этого не заметил.

— Сиди на даче, пока я не дам отбой! Все!

Вчера ему не хотелось жить, и утром не хотелось жить. А сейчас до боли потянуло хоть ненадолго продлить нормальную жизнь, вернуться на работу, поругаться с генеральным, а вечером налить себе коньяку, посмотреть какой-нибудь бестолковый боевичок и заснуть до утра.

У него не было такой возможности. Ему необходимо спасти свою семью.

Время до вечера нужно было как-то протянуть. Виктор Федорович поехал домой, пару часов полежал, глядя в потолок.

Счастье, что он не уничтожил пистолет. Не зарыл его в лесу. Теперь можно было и не отыскать, он плохо ориентировался среди деревьев.

Сын сказал, что Сергей уехал на пару дней. Это хорошо, без него Настю достать проще. Виктор Федорович так и подумал — достать.

«Мы еще поборемся», — неизвестно кому мысленно сказал Виктор Федорович.

Темнело уже заметно раньше. Скоро осень, а потом холодная тьма зимы. Раньше он терпеть не мог зиму, теперь, пожалуй, начнет ненавидеть и лето.

Виктор Федорович неохотно поднялся, стал собираться.

К переезду он подъехал, когда совсем стемнело. Повернул не к дачному поселку, а в другую сторону, удачно въехал в лес. Машину со стороны дороги совсем не было видно.

Если все пройдет удачно, убийства никогда не раскроют.

Если возникнут осложнения, придется взять преступления на себя.

Был и еще вариант — подставить Алину, но Виктор Федорович чувствовал, что в этом может помешать Слава. Виктор Федорович всегда считал сына большим эгоистом, а сейчас засомневался. Сын, как выяснилось, Алину любил, и одному черту известно, чем он способен ради нее пожертвовать. Сам Виктор Федорович ради Светы мог отдать жизнь.

А ради Ирины?.. Виктор Федорович всерьез задумался. Пожалуй, нет. Ирине он никогда не принадлежал, он принадлежал Славе и Илюше.