Губерман Игорь

Доволен я и хлебом, и вином,и тем. что не чрезмерно обветшал,и если хлопочу, то об одном —чтоб жизнь мою никто не улучшал.

Я должен признаться, стыдясьи робея,что с римским плебеем я мыслю похоже,что я всей душой понимаю плебея,что хлеба и зрелищ мне хочется тоже.

Мне власть нужна, как рыбе —серьги,в делах успех, как зайцу — речь,я слишком беден, чтобы деньгилюбить, лелеять и беречь.

В толпе не теснюсь я вперед,ютясь молчаливо и с краю:я искренне верю в народ,но слабо ему доверяю.

Я живу ожиданьем волнения,

что является в душу мою,а следы своего вдохновенияс наслажденьем потом продаю.

С утра теснятся мелкие заботы,с утра хандра и лень одолевают,а к вечеру готов я для работы,но рядом уже рюмки наливают.

Свободой дни мои продля.Господь не снял забот,и я теперь свободен для,но не свободен от.

В людской активности кипящеймне часто видится печальноупрямство курицы, сидящейна яйцах, тухлых изначально.

Мой разум, тусклый и дремучий,с утра трепещет, как струна:вокруг витают мыслей тучи,но не садится ни одна.

Вокруг меня все так умны,так образованы научно,и так сидят на них штаны,что мне то тягостно, то скучно.

Вся жизнь моя прошла в пленуу переменчивого нрава:коня я влево поверну,а сам легко скачу направо.

Я жил почти достойно, видит Бог,я в меру был пуглив и в меру смел;а то, что я сказал не все, что мог,то, видит Блок, я больше не сумел.

За много лет познав себя до точки,сегодня я уверен лишь в одном:когда я капля дегтя в некой бочке —не с медом эта бочка, а с гавном.

Я думаю, нежась в постели,что глупо спешить за верстак:

заботиться надо о теле,а души бессмертны и так.

Гуляка, прощелыга и балбес,к возвышенному был я слеп и глух,друзья мои — глумливый русский беси ереси еврейской шалый дух.

Никого научить не хочуя сухой правоте безразличной,ибо собственный разум точуна хронической глупости личной.

Что угодно с неподдельным огнемя отстаиваю в споре крутом,ибо только настояв на своем,понимаю, что стоял не на том.

Мне с самим собой любую встречустало тяжело переносить:в зеркале себя едва замечу —хочется автограф попросить.

Ни мыслей нет, ни сил, ни денег.И ночь, и с куревом беда.А после смерти душу денетГосподь неведомо куда.

В ЛЮБВИ ПРЕКРАСНЫ И ТОМЛЕНИЕ,

И АПОГЕЙ, И УТОМЛЕНИЕ

Природа тянет нас на ложе,судьба об этом же хлопочет,мужик без бабы жить не может,а баба — может, но не хочет.

Мы счастье в мире умножаем(а злу — позор и панихида),мы смерти дерзко возражаем,творя обряд продленья вида.