Губерман Игорь

От ловкости еврейской не спастись:прожив на русской почве срок большой,они даже смогли обзавестисьзагадочной славянскою душой.

Мне приятно, что мой соплеменникпри житейском раскладе поганомв хитроумии поиска денегделит первенство только с цыганом.

Евреи уезжают налегке,кидая барахло в узлах и грудах,чтоб легче сочинялось вдалекео брошенных дворцах и изумрудах.

Так сюда евреи побежали,словно это умысел злодейский:в мире ни одной еще державедаром не сошел набег еврейский.

Еврею от Бога завещано,что, душу и ум ублажая,мы любим культуру, как женщину,

поэтому слаще — чужая.

Из-за гор и лесов, из-за синих морей,кроме родственных жарких приветов,непременно привозит еврею евреймиллионы полезных советов.

Загробный быт — комфорт и чудо;когда б там было неприятно,то хоть один еврей оттудауже сыскал бы путь обратно

УВЫ, ПОДКОВОЙ СЧАСТЬЯ МОЕГО

КОГО-ТО ПОДКОВАЛИ НЕ ТОГО

Вчерашнюю отжив судьбу свою,нисколько не жалея о пропаже,сейчас перед сегодняшней стою —нелепый, как монах на женском пляже.

Декарт существовал, поскольку

мыслил,умея средства к жизни добывать,а я хотя и мыслю в этом смысле,но этим не могу существовать.

Я пить могу в любом подвале,за ночью ночь могу я пить,когда б в уплату принималимою готовность заплатить.

Главное в питье — эффект начала,надо по нему соображать:если после первой полегчало —значит, можно смело продолжать.

Вчера я пил на склоне днясреди седых мужей науки;когда б там не было меня.то я бы умер там со скуки.

Ценя гармонию в природе(а морда пьяная — погана),ко мне умеренность приходит

в районе третьего стакана.

Кофейным запахом пригреты,всегда со мной теперь с утрасидят до первой сигаретыдве дуры — вялость и хандра.

С людьми я избегаю откровений,не делаю для близости ни шага,распахнута для всех прикосновенийодна лишь туалетная бумага.

И я носил венец терновыйи был отъявленным красавцем,но я, готовясь к жизни новой,постриг его в супы мерзавцам.

Я учился часто и легко,я любого знания глотоквпитывал настолько глубоко,что уже найти его не мог.

Увы, не стану я богачеи не скоплю ни малой малости,

Бог ловит блох моей удачии ногтем щелкает без жалости.

От боязни пути коллективногоя из чувства почти инстинктивногорассуждаю всегда от противногои порою — от очень противного.

Сижу с утра до вечерас понурой головой:совсем нести мне нечегона рынок мировой.

Полным неудачником я не был,сдобрен только горечью мой мед;даже если деньги кинут с неба,мне монета шишку нашибет.

Вон живет он, люди часто врут,все святыни хая и хуля,а меж тем я чист, как изумруд,и в душе святого — до хуя.