Губитель максаров

— Говорю тебе, я устала, — поморщилась она. — После поговорим… Да, чуть не забыла… Окажи последнюю услугу моей мамаше. Негоже, если эти мерзкие уродцы сожрут ее живьем.

— Хорошую работку ты нашла для меня? — возмутился Окш. — Добивать твоих родственников!

— Для Губителя Максаров это не работа, а удовольствие. — Рагна отвела взгляд в сторону.

— Ты поверила этой подстрекательнице? — Окшу не оставалось ничего другого, как вновь изобразить возмущение. — Разве не ясно, она хочет стравить нас! Ее словам нельзя верить! Чего стоит только ее заявление о том, что мы брат и сестра!

— Я давно не верю словам… С тех самых пор, как научилась читать в душах. А ее душа сейчас так же беззащитна, как душа едва родившегося ребенка. Только мать знает о том, чье семя оплодотворило ее лоно… Все, что случилось незадолго до нашего появления на свет, скрыто тайной. Но имя Клайнора известно каждому максару и каждому жестянщику… Вот так-то… братец. — Она повернулась и направилась к дверям.

— Эй! — крикнул вслед Рагне Окш. — Как же я ее прикончу? Не голыми же руками?

Девчонка вытащила из волос массивный гребень и, не оборачиваясь, швырнула его Окшу.

— Надеюсь, ты используешь эту штуку по назначению…

Гребень, изнутри начиненный взрывчатым зельем, самым мощным из всех, какие только имелись у жестянщиков, был еще одним сюрпризом, заранее приготовленным для Генобры, но покуда не пригодившимся.

Среди груды бинтов Окш отыскал тот, что был пропитан огнепроводным составом. Соединив его с гребнем, он подполз к Генобре, чтобы укрепить эту импровизированную мину в ее изголовье.

Стоило только Окшу коснуться железной гримы, как та качнулась вверх-вниз, и развороченный мозг ведьмы задрожал, как плохо сваренный холодец. Правый глаз открылся и отыскал Окша. Ошметки губ зашевелились, а язык быстро-быстро затрепетал во рту, однако натужное прерывистое сипение так и не перешло в человеческую речь.

Тем не менее для Окша было ясно, что Генобра хочет сообщить ему нечто чрезвычайно важное.

Ничего не смысля в анатомии, он представлял себе человеческий организм как некое механическое устройство, хотя и весьма хитроумное, но действующее по тем же самым законам, что и все другие машины. Коро че говоря, для того, чтобы восстановить разрушенные связи между мозгом и голосовыми связками Генобры, Окш прибег к методу, хорошо знакомому всем нерадивым мастерам: просто-напросто встряхнул неисправный механизм, в данном случае — лишенную черепной крышки голову.

Как ни странно, но этот варварский прием возымел свое действие — сипение сменилось клекотом, сквозь который стали прорываться отдельные слова:

— Вспомни… Клинок… Твой клинок… Вспомни… Эти слова, скорее напоминавшие бред, для Окша ровным счетом ничего не значили. Какой клинок имеет в виду издыхающая ведьма? Свой собственный, ставший причиной столь плачевного положения хозяйки? Или тот, что он обещал изготовить для Рагны? А может, какой-то совсем другой, о существовании которого известно только ей одной? И стоит ли вообще искать смысл в словах умирающей интриганки?

Не зная даже, может ли Генобра слышать его сейчас, Окш опять шевельнул изуродованную голову и чуть ли не по слогам произнес:

— Я ничего не понимаю. О каком клинке идет речь? Лучше скажи, как мне отыскать завещание Азда. Облегчи душу. Ее налитой кровью глаз почти вылез из орбиты. Зубы — единственное, что осталось на лице неповрежденным, — заскрежетали.

— Клинок! — выдавила она из себя с огромным усилием. — Клинок матери твоей, Ирданы… Вспомни… Мертвый Рудокоп… Могила… Ты… Я…

В ее истерзанном, наполовину уже мертвом теле, должно быть, еще оставалась какая-то магическая сила, потому что вместе с потоком пробудившихся воспоминаний на Окша обрушился целый калейдоскоп зримых образов, пугающе реальных и в то же время притягательно-сказочных, — так, наверное, воспринимает ребенок все увиденное им впервые.

Вот Генобра с торжествующим воплем кромсает на части могучее тело Рудокопа… Вот мрызлы вставляют в его огромную пасть рогатины… Вот молот сокрушает клыки, а острые крючья выворачивают на сторону язык… Вот наружу извлекается что-то, надежно зашитое в несколько слоев полотна и кожи… Вот находку с раболепными ужимками передают Генобре… И вот в ее руках уже поблескивает архаического вида клинок — родовое оружие наследников Адракса, отщепенца, бродяги и пророка, предсказавшего скорое пришествие в этот мир Губителя Максаров… Привести клинок в боевое состояние она не может, да это ей и не нужно. Ей нужен вожделенный трофей, знак ее торжества, символ свершившейся мести…

— Говори, где этот клинок? — Не сдержав приступа ярости, Окш ухватил Генобру за горло и чуть не поплатился за это: ее голос вновь стал невнятным, как бормотание богомольца.

— Рагна, мерзавка… Она похитила мою память… Она знает все… Она завладеет клинком… Опереди ее… Завещание Азда можно найти лишь с помощью клинка…