Ниль Блэк

Гукюн

ГУКЮН

Глава 1. И солнце погасло

В то утро солнце в небольшом городе на юге отказывалось вставать, а темнота, которая ближе к рассвету рассеивается, напротив, всё сгущалась. Собаки, словно почувствовав опасность, лаяли и носились по двору, заставляя лошадей в конюшне испуганно ржать и бить копытами. Никто не выходил на улицу, не успокаивал взбесившихся животных и не проверял двор. Хозяин дома сидел у постели своего супруга и прижимал к груди завёрнутый в грубую ткань сверток, который своим приходом в этот мир отправил папу в иной.

– Душегуб, – шепчет мужчина и большим пальцем поглаживает шрам на левой скуле младенца, с которым тот родился. – Тебя будут звать Сельджук, и это будет последняя жизнь, которую ты забираешь.

Просидев рядом с покойной супругой пару минут, мужчина передаёт сверток принимавшему роды бете и выходит из комнаты прочь.

Первый раз Джеон Сельджук убил через тринадцать секунд после появления на свет.

Сельджук родился в семье бывшего воина, ныне мелкого землевладельца Джеон Хевона, проживающего в небольшом городе Эпдокии – Мирасе. У Хевона, который не происходил из какого-либо знатного рода, было трое сыновей, и все трое альфы. Землю, на которой было построено жильё, Хевон получил в качестве благодарности за службу от правителя Мираса и был более, чем доволен. Хевон был против излишеств, детей не баловал, учил их трудолюбию и всячески направлял. Женщин в дом после смерти супруги Хевон больше не приводил, растил детей сам. От всех уговоров близких, что надо бы ещё раз жениться или хотя бы, как и большинство мужчин города, выбрать себе хозяйку, Хевон отмахивался. Старший сын мужчины – Ун показывал явные задатки воина, к четырнадцати годам уже отлично стрелял из лука, хорошо владел мечом и мог обскакать любого из окружения отца. Дэвон, который был младше Уна на два года, ни к чему особый интерес не выражал, несмотря на постоянные упрёки отца, даже воинскому делу не учился, бесцельно слонялся по владениям. У Дэвона было одно любимое занятие – задирать самого младшего, десятилетнего Сельджука, которого отец, как это ни странно, несмотря на смерть супруги, любил больше всех. Дэвон ревновал, и порой эта ревность достигала апогея и стоила самому младшему новых шрамов и ушибов. Один раз, когда братья играли в горах, и Сельджуку только исполнилось пять, Дэвон привязал его к дереву и оставил под палящим солнцем на несколько часов, пока Ун не нашёл его. Дэвон умысел отрицал, свалил всё на то, что забыл вернуться за братом, и якобы думал, что он выпутался сам. Сельджук тогда получил солнечный удар и долго не мог встать на ноги, Хевон даже боялся, что потеряет сына, но тот оказался сильным. Дэвон воровал у отца монеты, которые потом спускал в городе на различные лакомства и игры в кости. Если пропажа обнаруживалась, он сразу же всё валил на Сельджука. Дэвон единственный, кто мог открыто называть Сельджука уродом из-за шрама, и даже вбивал в голову Уна, что брат проклят.

Сельджук рос угрюмым необщительным ребёнком. Он проявлял интерес к языкам, свободно разговаривал на трёх, много читал и, в отличие от братьев, любил слушать наставников. Он часами мог сидеть на крыше конюшни в одиночестве и наблюдать за звёздами. Ещё он очень любил и ждал, когда мимо проходили путешественники или купцы. Отец всегда с радостью принимал гостей и расстилал для них скатерть. После сытного ужина они садились вокруг костра и, попивая кумыс, рассказывали о новостях извне. В такие ночи Сельджук забывал про сон, как завороженный, слушал их рассказы и ещё несколько дней ходил под впечатлением. Сельджука очень сильно интересовала война и рассказы про сражения. Хевон замечал, как загораются глаза сына, когда он слышит про походы и завоевания, и сам в душе им гордился. Сельджук подолгу тренировался с дядей во дворе, учился владеть мечом и стрелять из лука. Он показывал потрясающую способность ловить всё на лету, не унывать после поражения и бился до последнего, даже если обессилевшая рука отказывалась подниматься.

– Путь воина тяжелый, и только вступив на него, ты боишься. Ты не знаешь, вернёшься ли, встретишь ли рассвет. Но там, в гуще битвы, ты не думаешь об опасности и рисках, ты просто живёшь ими. Именно тогда, крепко держа свой меч в руках и двигаясь между врагами, ты и чувствуешь себя живым, – Сельджук видит, как уходит в воспоминания отец и как разглаживаются морщинки на его лбу. – Я отвоевал нам эту землю, этот дом, эти сады и пастбище. Это всё принес мне клинок и его сила. Мастер До с Востока, который сейчас живет в городе Исфан, когда-то смастерит и тебе меч. У тебя будет место под солнцем, построишь себе дом и заведёшь семью.

– Я хочу весь мир, – подняв глаза, смотрит на отца ребёнок.

Хевон осекается, даже не дышит пару секунд. Есть в словах Сельджука такая непоколебимая уверенность, что даже Хевон её ощущает. Он молчит пару секунд, а потом меняет тему.

***