Гуляка и волшебник. Танские новеллы (VII-IX вв.)

— Это не овцы, а существа, несущие дождь, — ответила девушка.

— Что значит — несущие дождь?

— Ну, вроде грома и молний.

Лю внимательно поглядел на овец. Тут только заметил он, как высоко вскидывают они головы, как грозно стучат копытами. Даже траву щиплют совсем по-особенному. Но с виду они точь-в-точь простые овцы: не крупней размером, и шерсть, и рога, — все самое обыкновенное.

— Надеюсь, когда ты вернешься в Дунтин, то не станешь меня сторониться, ведь я, можно сказать, твой посол, — улыбнулся Лю.

— Не только не стану чуждаться вас, но буду почитать за самого близкого родного, — обещала девушка.

Лю простился с ней и погнал коня на восток. Проехав сотню шагов, он оглянулся, но не увидел ни девушки, ни овец. Все исчезло.

В тот же вечер побывал он, как и хотел, у своего друга. Лишь через месяц приехал Лю в родные места и, едва заглянув домой, поспешил к озеру. В самом деле, на южном берегу росло священное дерево. Лю снял с себя пояс, привязал к нему камень и три раза ударил по стволу. Потом стал ждать. Вдруг из глубины волн показался воин. Отвесив двойной поклон, он спросил:

— Откуда и зачем пожаловал к нам досточтимый гость?

Лю коротко ответил ему:

— Я хочу видеть твоего господина.

Воин пошел, указывая дорогу, и волны расступались пред ним. Лю двинулся следом. Вдруг воин сказал:

— Закройте глаза! Мгновенье, и мы будем на месте.

Лю сделал, как велено. И вдруг взору его открылись великолепные дворцы. Перед ним теснились башни и павильоны, пестрело великое множество резных ворот. В саду цвели и благоухали самые редкие цветы и деревья.

Воин провел Лю в просторную залу и сказал:

— Здесь всегда ожидают гости.

— Что это за место? — полюбопытствовал Лю.

— Зала Сокровенных Пустот, — ответил ему воин.

Осмотревшись, Лю увидел, что столбы в ней из нефрита, ступени из черной яшмы; узорчатые стекла дверей и окон оправлены в изумрудные переплеты, изогнутые дугой поперечные балки изукрашены янтарем. В зале были собраны все земные сокровища: коралловые ложа, занавеси из хрустальных подвесок. Удивительная красота и таинственная прелесть всего этого убранства не поддавались описанию.

Повелитель Дунтина заставил ждать себя долго. Наконец Лю спросил у воина:

— Где же сам владыка Дунтина?

— Повелитель пребывает в эту минуту в павильоне Жемчужины Непостижимости, беседуя со жрецом Солнца о священной Книге Огня. Они скоро закончат свою беседу, — ответил воин.

— О Книге Огня? — переспросил Лю.

— Мой повелитель — дракон, его элемент — вода, — ответил воин. — Довольно одной ее капли, чтобы затопить холмы и долины. Жрец — человек, а элемент человека — огонь. Одним факелом способен он сжечь весь дворец Афан.[58] Как различны свойства сих элементов, так несхожи их сущности и превращения. Жрец Солнца — великий знаток законов людей, потому повелитель и пригласил его, чтобы послушать о них.

Не успел он кончить, как распахнулись ворота дворца, все кругом окуталось дымкой. Появился человек в лиловых одеждах, со скипетром из черной яшмы в руке. Воин вскочил со словами:

— Вот мой повелитель!

Затем выступил вперед и почтительно доложил о приходе Лю. Окинув Лю взглядом, повелитель Дунтина спросил:

— Уж не из мира ли вы людей?

Лю ответил, что да, и отвесил поклон. После взаимных приветствий повелитель пригласил его сесть и обратился к нему со словами:

— Наше водное царство затеряно на дне озера и безвестно, а ваш покорный слуга — лишь темный невежда. Что ж привело вас в такую даль?

— Я ваш земляк: вырос в крае Чу, учился в Цинь, — ответствовал Лю. — После неудачи на экзаменах попал я на берег Цзина и там повстречал вашу прекрасную дочь. Она пасла овец в открытом поле. Ветер трепал ее волосы, дожди мочили ее одежду. На нее больно было смотреть. Я стал расспрашивать, и она поведала мне: «Бессердечие мужа и жестокость свекрови — вот где причина моих бед». Ее слезы и жалобы надрывали мне душу. Она вверила мне письмо, я обещал его доставить, и вот я здесь.

Вытащив письмо, он поднес его государю. Прочитав его, владыка Дунтина закрыл лицо рукавом и залился слезами.

— Это моя вина! — вскричал он. — Я был упрям и ничего не хотел слышать. Ах, как я был глух и слеп! Я вырвал ее, слабую и беззащитную, из родного гнезда, обрек ее на страдания в чужом краю. Вы, случайный прохожий, пришли ей на помощь. Всю мою жизнь я не забуду о вашем благодеянии!

Долго еще он сокрушался. Все приближенные ручьем лили слезы. Тут к государю приблизился евнух, и он отдал ему письмо, приказав отнести на женскую половину. Вскоре и там послышались громкие рыданья. Владыка, встревожившись, обратился к придворным:

— Скорей пошлите кого-нибудь на женскую половину, пусть умерят вопли и плач. Негоже, чтобы о нашем горе прослышал повелитель Цяньтана.

— Кто это? — осведомился Лю.

— Мой любимый брат. Он был владыкой Цяньтана, но теперь не у дел.

— Почему вы хотите все скрыть от него?