Гулящая

– Пташечка моя, – ластился он к Христе. – Вот дождемся лета, я тебя в такой край увезу, что тебе и не снился. Подумай только: гора, на ней стоит домик среди густого сада, с одной стороны – пруд, с другой – лес, густой и буйный. Хоть в одной рубашке бегай, никто тебя не увидит, кроме птичек.

– А соловей там есть? – спросила Христя.

– И соловьи, и чижи, и кукушки.

Христя вскочила и, хлопая в ладоши, запрыгала от радости.

– Боже, Боже! – кричала она. – Усыпи меня на всю осень и зиму, чтобы я проснулась только весной. А еще так долго ждать. Пойдут долгие осенние дожди, расквасят землю. Туман весь свет окутает. А потом еще снег, морозы. И снова сиди дома, носа не высовывай. Господи, как долго еще до весны!

– Дурочка моя! Больше ждали, теперь уже меньше осталось.

– Где же этот рай? Как он зовется? – допытывалась Христя.

– Веселый Кут.

– Около Марьяновки?

– Да.

– Слыхала. Там дворец есть. О нем у нас всякие страхи рассказывали.

– Мало ли что выдумывают.

– Ты меня в Марьяновку повезешь?

– Повезу.

– Я там в церковь пойду. Меня никто не узнает, а я всех узнаю. Вот будет радость! А что, если твоя жена туда приедет и накроет нас? Вот уж мне достанется, все волосы вырвет.

– Выдумываешь ты разную чепуху. Не приедет она без моего разрешения. Не посмеет. Заживем мы с тобой, как в раю. Будто Адам и Ева...

Наступила осень: дожди, туманы, грязь невылазная. Христя не выходила все это время из дому; со скуки вышивала рубашки себе и Колеснику. Да хоть бы пришел кто-нибудь, а то не с кем слова вымолвить.

Как-то раз зашел Проценко по делу. Христя спряталась. Колесник и Проценко долго о чем-то говорили.

«Он, кажется, еще лучше стал», – думала Христя, глядя в дверную щель.

Вечером Колесник позвал ее чай пить. Проценко весело болтал, рассказывал смешные истории. Христя хохотала, а Колесник недовольно поглядывал на нее.

– Ты что-то очень много смеялась сегодня, – сказал он ей, когда Проценко ушел.

– А что?

– Ничего. Может, к молодому потянуло? Смотри!

Христя не ответила, но решила больше никогда не выходить из своей комнаты, когда придет Проценко.

Так она и делала.

Колесник заметил это и был очень доволен.

Как-то в воскресенье Христя оделась особенно нарядно и пошла погулять. Улицы были полны народа.

На Христе было черное суконное пальто, отороченное серым смушком, и такая же шапочка. Мороз еще больше нарумянил ее щеки. Она хороша была, как маков цвет. Все на нее заглядывались.

– А кто эта незнакомка? – спрашивали друг друга прохожие.

– Это же содержанка Колесника.

– Эх, и хороша, черт его подери!

Среди группы молодых женщин Христя заметила Проценко. «А ну, узнает он меня?» – подумала она и направилась к нему навстречу. Проценко оживленно болтал, а его спутницы громко смеялись. Христя подходила все ближе. «Кто это?» – услышала она приглушенный шепот. В это время Проценко взглянул на нее. Словно пораженный громом, он мгновенно умолк. И сразу опустил глаза.

– Ты замерзла? – обратился он к спутнице, шедшей с ним рядом.

Та что-то невнятно сказала, и они прошли мимо. Христя вскоре свернула на другую улицу и пошла домой. Смеркалось, мороз крепчал, на темно-зеленом небе загорались звезды, на улицах зажгли фонари. Дневной шум понемногу утихал, люди спешили домой. Христя шла неторопливо. Ей было досадно. Вот он какой – дома готов руки лизать, а на улице отворачивается. Где уж нам: он с барышнями гуляет, а я кто?... Содержанка Колесника... От горя сердце у нее сжалось. С опущенной головой она медленно шла по направлению к дому. Вдруг пред ней очутился Проценко.

– Здравствуйте! Гуляете?

Христя молчала.

– А Константин Петрович дома?

– Что вам нужно от меня? – сказала она сердито. – Мало вам, что молодость мою загубили?

– Вы сердитесь, что я не поздоровался с вами? Со мной была моя жена.

– Я одно только хочу знать: что вам от меня нужно?

Проценко сбивчиво заговорил о прошлом, которое так быстро миновало.

Христя была рада, что уже близко к дому. Как только они подошли к крыльцу, она резко дернула ручку звонка. Открыть вышел сам Колесник.

– Константин Петрович, мое почтение! – предупредительно сказал Проценко.

– А, то вы...

– Проводил... вот их... – Проценко указал рукой на Христю, побежавшую вверх по лестнице. – А теперь иду домой. До свидания.

– К черту! – буркнул Колесник, запирая дверь.

– Где ты подцепила этого вертопраха? – сердито спросил он Христю, вернувшись в комнату.

– А я знаю, зачем он увязался? – не менее сердито ответила Христя.

Колесник, сдвинув брови, угрожающе произнес:

– Смотри! Не очень водись с этими молодчиками, а не то в два счета вылетишь!

Весь вечер Колесник был молчаливым и неласковым. Христя тоже молчала. Установившийся мир и покой был нарушен. А Христя сейчас больше всего жаждала покоя.

Она вспомнила свое недавнее прошлое, как носилась по белу свету без руля и без ветрил, словно опавший лист, гонимый осенним ветром, и ужаснулась при мысли, что может снова вернуться к этой жизни.

– Папаша! Не сердись на меня! – сказала она нежным голосом.