Гунны. Грозные воины степей

То, что нам известно о первых в истории королях, чьи имена дошли до нас, проливает немного света на развитие гуннского общества. Мы знаем, что в 400 году Ульдин победил и убил Гайнаса. В 406 году Ульдин в Италии помогал Стилихону победить Радагайса. В 408 году Ульдин ворвался во Фракию. В последнюю кампанию римский командир после переговоров с «вассалами и вождями» Ульдина настроил их против него. Отрывок из сочинения Олимпиодора дает некоторую информацию о командирах гуннской армии. Во время визита к гуннам Олимпиодор был поражен тем, насколько «гуннские короли» владели искусством стрельбы из лука, и познакомился с Харатоном, «первым королем». Мы знаем, что Олимпиодор был крайне осторожен в использовании подобных терминов, и совершенно очевидно, что среди гуннов, которых он посетил, было несколько «королей», но один был «первым королем». Положение «первого короля» занимал Донат, а после его смерти Харатон. Судя по другому отрывку, Олимпиодор провел различие между военачальником союза племен, вождем племени, или первым королем, и военным вождем племени, или королем. Отсюда напрашивается вывод, что в союзе гуннских племен Ульдина вожди каждого племени, несомненно, «главные мужчины» (правители), о которых говорит Аммиан, сохраняли полномочия и ответственность, даже находясь под командованием «вождя племени». Необходимо отметить, что после поражения в 408 году об Ульдине больше никогда не упоминалось. И в этом нет ничего странного. Военачальник сохранял свое положение, только пока выполнял возложенные на него функции, то есть нахождение продовольствия, грабеж, защита людей и стада. Защита стада тоже входила в функции военачальника. Кстати, в одном из наших источников ясно говорится, что эта фукция возлагалась и на Ульдина. Зосим, следом за Евнапием, пишет, что Ульдин напал на Гайнаса в 400 году, потому что «не хотел, чтобы независимая армия варваров бродила к северу от Дуная». Исчезновение Ульдина после поражения в 408 году – еще один признак демократического характера примитивной монархии, на которую так часто не обращают внимания историки. Во время посещения гуннов Олимпиодор отметил, что немедленно после смерти Доната его место занял Харатон.

Что можно сказать о преемственности союзов, возглавляемых Ульдином, Донатом и другими? Следует ли нам представлять гуннскую империю, основанную Ульдином или его предшественником и существовавшую как политический организм до смерти Аттилы? Кислинг, например, говорит о гуннской империи, простиравшейся от Карпат до Дона в семидесятых годах V века, политическое объединение которой укрепил и поддерживал Ульдин, затем Октар, далее Руа и, наконец, Бледа и Аттила. Такое представление кажется маловероятным. Нет никаких оснований считать, что после завоевания готов гунны продолжали сохранять политический союз. Разные племена, похоже, вернулись к привычному для них состоянию независимости, и каждое племя командовало своей частью готов и аланов. В конце IV и начале V века каждое племя самостоятельно совершало набеги без какого-либо центрального руководства. Нет оснований считать, к примеру, что в 395 году набег через Дунай был рассчитан таким образом, чтобы совпасть с наступлением в том же году на Кавказ. Две не связанные между собой группы гуннов просто воспользовались моментом одновременного отсутствия римских армий на Западе. Такие независимые племена время от времени объединялись в союз, вроде тех, о которых мы уже говорили: под руководством Ульдина, Доната, Харатона, Васиха и Курсиха. Но у нас нет никаких доказательств того, что существовал единственный, постоянно крепнущий союз во главе с Ульдином, Донатом и другими последовавшими за ними военачальниками. С другой стороны, есть информация, согласно которой некоторые готы иногда оказывались в ситуации, когда могли действовать независимо от гуннов, до прихода Руа, то есть до 430 года. Примерно в 418 году гот Торисмуд одержал победу над гепидами, и в наших источниках нет даже намека на то, что он действовал по приказу гуннов. Вряд ли такое могло произойти при централизованном управлении империей.