Гусеница на диете

– Ага, как будто это что-то меняет. Хотя… Очень даже меняет! Вы не справились с балериной?! Не узнаю вас, товарищ подполковник.

– Я в тот момент был сильно занят – целовал ее и обнимал. Знаешь, Антоха, если честно, то я сам во всем виноват, получилась неприятная ситуация. Если надо, объясню тебе потом, при личной беседе, не для протокола. Но я на эту женщину заяву подавать не буду.

– Вы что? Она же преступница!

– Не бу-ду! Вообще ничего не знаю, сам виноват. Действительно, в чем-то виноват. И с чего ты взял, что она меня по голове била? Ничего не было! – объявил Габриэль, подмигивая майору.

– Ну вы даете… – покачал головой Антон. – Мы же можем ее привлечь по всем статьям, чтоб неповадно было. А то в следующий раз она вызовет кого-нибудь на вокзал или в аэропорт, скажет, что там все заминировано. Таких учить надо! Ишь, прима-балерина, мать твою…

– Антон, не кипятись. Варвара вовсе не злостная террористка, просто взъелась на меня. И, думаю, уже отомстила, больше ничего делать не станет.

– Очень хорошо! А вызов спецназа за просто так у нас прошел? Вы тут в любовные игры играете, а мне не до игр… Вызов был? Был! – злился Антон.

– Антоша, я тебя умоляю! Урегулируй сам вопрос по вызову, а ребятам из спецназа я «поляну» накрою в любом ресторане на любую сумму с самой дорогой выпивкой. Оставь ты эту жертву диеты в покое, – попросил он, рассматривая фотографии Варвары в балетной пачке. – Хм, а в ней что-то есть… Но самое главное – характер. Потрясающий!

– Фотки из Интернета, – пояснил Антон. – Балерина ваша, между прочим, звезда в своем роде. Эх, вправить бы ей все-таки мозги… Но наш добрый Габриэль Виленович не велит. Доведут вас бабы до точки. Или до ручки.

– Спасибо, Антон, – улыбнулся Висконти.

– С ребятами сами договаривайтесь. Особенно с теми, кому носы сломали.

Майор был несколько обескуражен категоричным отказом подполковника наказать женщину, из-за которой он попал в такое тяжелое положение.

– Будь человеком, поговори сам с ними… на пару с моей кредиткой. Ты же видишь, в каком я состоянии.

– Вижу. – Антон захлопнул папку, в которую ничего и не записал.

Пара-тройка дней понадобилась Габриэлю, чтобы прийти в себя после удалого захвата «маньяка». У него жутко болел нос, жгло горло, мучил непроходящий сухой кашель. А еще Габриэля постоянно мутило. То есть слизистая довольно сильно пострадала, газ повредил и дыхательные пути, и пищеварительный тракт.

– Доктор, я чувствую себя так, словно я беременный, – пожаловался врачу пациент.

– Все нормально. Раздражение слизистой механическим путем да плюс отравление крови и печени. Недельку помучаетесь…

– Хорошо не девять месяцев! – хохотнул Висконти.

Но эти пару-тройку дней он позволил себе поваляться в кровати в роли капризной принцессы. К нему приходили друзья, любовницы и просто знакомые. Все несли больному соки, фрукты, среди которых обязательно присутствовали мандарины, и еще всякую ерунду – от конфет до переносного телевизора или плеера с музыкой. В общем, скучать ему не приходилось. Вот только голова болела сильно, потому что к прежней травме от пулевого ранения добавилось сотрясение мозга. Захват-то получился жестким. Да и рассеченная каблучком балерины кожа не давала о себе забыть.

Но самое главное – у него не шли из головы мысли о Варваре. Особенно ее месть, то, как она представила его сексуальным маньяком. Не каждый человек решился бы на такое, а хрупкая женщина решилась. И Габриэль совершил невозможный для себя поступок – как только вышел из больницы, приобрел билет на спектакль с участием Варвары Абрикосовой. Место было в партере, в третьем ряду. Первый ряд выбрать не рискнул – чтобы самому не смущаться. Причем купил билет с рук, с бешеной переплатой, потому что в кассе билетов не было.

Глава 10

И вот Габриэль погрузился в мир балета. Ему понравился сам интерьер театра, внутренняя отделка – такая спокойная и настраивающая на торжественный лад. В буфете он купил бутерброд с сырокопченой колбасой, пирожное с дольками мандарина на каком-то белоснежном желе и апельсиновый сок. Зал был очень уютный, компактный, оформленный под старину, – позолоты здесь не пожалели. Балконы, бельэтаж, лепнина – кругом позолоченные ангелочки или амурчики. Габриэль не очень в этом разбирался. Кресла с изогнутыми подлокотниками и высокими овальными спинками обтянуты красным бархатом. В воздухе витал аромат духов, атмосфера как бы наполнена надеждами на удачное представление, а также любовью к зрителю и к искусству. Вообще здесь почему-то думалось о любви, потому что театр все обычно посещают парами. Казалось, зрители готовы воодушевиться красивой музыкой и танцем и после слиться воедино в любовных объятиях.

Габриэль выглядел очень импозантно, несмотря на то, что чувствовал себя еще не очень хорошо. Его фигура сразу бросалась в глаза, притягивала людские взгляды, в основном женские. На нем был дорогой темно-синий костюм и серая шелковая рубашка.