Гусеница на диете

Жил Александр в шикарной, антикварно обставленной квартире, словно в шикарных декорациях к какому-то «царскому» балету. Гостиная в апартаментах – большая комната с эркером, огромной круглой люстрой и круглым же столом с мозаичной столешницей. Обстановку дополняли бархатные кресла, диваны с золоченой отделкой и причудливой формы шкафы. А в спальне Саши над кроватью с потолка свисали нитки с кристаллами Сваровски. Хотелось лечь на нее и завороженно смотреть на сверкающие бусинки, постепенно входя в медитацию – словно летишь по Млечному Пути и впереди тебя ждут невиданные дали. А когда хрусталики еще и шевелились от легкого сквознячка, то вообще становилось волшебно на душе.

Варвара чувствовала себя в квартире Александра как у себя дома. Здесь у нее были очень мягкие и уютные тапочки в виде белых пушистых зайчиков. Только в такой обуви и могли отдохнуть ноги балерины после нескольких часов экстремального напряжения.

Кстати, таких же забавных зайцев Саша подарил партнерше и для ее дома.

– Заботишься о моих ногах? – усмехнулась Варя, когда Саша принес ей тапки.

– Я вообще забочусь о твоем теле, о каждом твоем суставчике. О каждой мышце, о каждой связочке, – согласился Лавров.

– Для того, чтобы старушка подольше потанцевала? – рассмеялась Варвара, которой исполнилось тридцать лет, а именно в этом возрасте многие балетные уже задумываются о пенсии.

– Не произноси при мне таких слов! Ты не выглядишь на свои годы, поэтому тебе еще танцевать и танцевать. Ты настолько в хорошей форме и настолько талантлива, ты такая легкая, с такой потрясающей растяжкой, что еще несколько лет будешь блистать.

– Ты как будто уговариваешь меня… – удивилась балерина.

– А ты до сих пор не поняла? – спросил Саша, усаживая ее в кресло.

Варвара, как всегда, поджала под себя ноги и устроилась поуютнее. Александр залюбовался ею.

– Что смотришь?

– Как же я люблю тебя! – не сдержался танцовщик, восторженно смотря на партнершу.

– Как бы я хотела услышать то же самое из других уст! – засмеялась она.

Лавров обиженно поджал губы.

– Ой, как грубо… Хотя я понимаю, о чем ты…

– Да неужели?

– Еще как! Я бы тоже хотел, чтобы какой-нибудь брутальный тип так же смотрел на тебя. Чтобы ты стала счастливой как женщина, – пояснил Саша.

– Главное, не чтобы смотрел, этого-то добра навалом, а чтобы глядел твоими глазами, вот такими же любящими и заботливыми, – улыбнулась Варя в ответ.

– Нет, не получится. Я тебя знаю уже десять лет… Слушай, с ума сойти, ведь и правда десять лет совместного творчества! Ни один мужик на тебя не посмотрит так, как я. Я знаю каждый сантиметр твоего тела, все его впадинки и выпуклости. Знаю аромат твоих кожи и волос, по взмаху ресниц чувствую твое настроение. Иногда даже могу предугадать, что ты скажешь. И я, заметь, боготворю твои стройные ножки, тонкие ручки и осиную талию. Ты – совершенна! Это говорю тебе я, а у меня было много красивых партнерш, уж поверь.

– Верю, – с готовностью кивнула Варя. – Знаю. И ты у меня был не один.

– Не рассказывай, буду ревновать! – сразу же пресек ее Александр.

– А мне есть что рассказать, – жеманно произнесла Варвара, поведя плечиком. – Когда-то в городе Париже…

– Ой, нет, не рассказывай! – таким же тоном попросил Саша.

Надо отметить, что в жизни Лавров не был жеманным и манерным. О его личной жизни знали только Варя и еще пара близких людей, кстати, в том числе и все понимающая мама, за что Саша был ей очень благодарен. Изменить что-то он все равно не мог, потому что сексуальной тяги к женщине не чувствовал никогда в своей жизни.

Варвара и в самом деле обладала самыми лучшими данными для балерины. И рост был что надо, и вес самый подходящий, даже чуть меньше, лебединая шея, длинные волосы цвета зрелой пшеницы и нежные голубые глаза. Ей бы крылья за спиной… Но и без них она умела парить в воздухе – когда танцевала. Но все, кто знал Варю ближе, понимали, что внешность ее весьма обманчива. Она была похожа на ангела, а по характеру ближе к бескомпромиссному Демону – тот нашел себе прекрасное укрытие за ее ангельской внешностью.

Абрикосова была весьма активна, цинична, жестока. Могла оскорбить, даже ударить, могла вывести из себя кого угодно. Просто стерва – это не про Варвару. Стерва в десятой степени – уже ближе к ней. Она говорила правду в глаза, никого не стесняясь и не делая никому никаких послаблений и исключений. В профессии была способна сработаться только с профессионалами, не прощая ни одной ошибки. К слову сказать, сама не делала никаких ошибок, вот и с других спрашивала по полной программе. Общалась Абрикосова только с теми, кого допускала до себя. Неудивительно, что с такими взглядами на жизнь и людей взаимоотношения с окружающими у нее не складывались. Подруг у Варвары не имелось, любимого мужа и семьи тоже.

При ее красоте, таланте и грации поклонников, конечно, вилось вокруг нее тьма.