Густая роща

«Не торопись. Сначала встань так, чтобы Лихо тебя увидело. Только тогда ты сможешь его остановить».

«А ты откуда знаешь? Кикимора, правильно? Почему я должен тебе доверять? В сказках ты обычно злая».

«Сказки… что ты знаешь о сказках, Слава? — Кикимора горько усмехнулась. — Если ты остановишь Лихо, то узнаешь, какие на самом деле бывают сказки. А пока у тебя нет выбора: как еще ты сможешь спасти Таю?»

Слова Кикиморы прозвучали разумно.

«Я…» — он не успел ответить ей из-за громкого хруста. Поднялся такой гул, словно миллионы стекол разом сломались и теперь падали на землю.

Великан Лихо сломал щит и зашел в замок Кощея.

* * *

Баюн смотрит на Ягу, что только что вложила всю свою женскую хитрость в заклятие. Она напевает себе под нос какую-то детскую колыбельную и смеется, как сумасшедшая.

— Вот и случилось то, чего ты ждала, — говорит кот, — неужто так рада, мр?

— Еще не все случилось, но да. Я рада, — Ягиня вскидывает голову, расставляет руки и пускается в безумный пляс по избушке, кружась и притоптывая по скрипящим доскам. — Сейчас мой любимый царевич идет ко мне. Он будет думать, что Таю может спасти только он, а на самом деле все будет совсе-ем иначе.

— Ты разрушаешь жизни, Яга, — Баюн печально качает головой. — Я помню, мр, тебя совсем девочкой, с чистой душой, мяу, и светлым сердцем. Кем же ты стала теперь?

— Той, кем всегда мечтала быть. И ни ты, ни кто-то другой не сможете меня остановить, — Яга застывает, поворачивается к коту и щелкает пальцами. — Беги из моей избушки куда подальше, кот. Я еще не простила тебя с прошлого раза.

— Мяу, — отвечает Баюн. — Мяу, мяу, мр-р…

Он понимает, что она отобрала у него речь. Самое ценное, что у него было!

— Мяу! — голосит кот, прыгает на юбку ведьмы и дерет ее острыми когтями.

— Что за глупое создание, — Яга хватает Баюна за шкирку и вышвыривает из окна избы. Он приземляется на лапки и шипит, злобно зыркая светящимися в темноте глазами. — Радуйся, что я тебя в червя не превратила. Пошел вон!

Чтобы спугнуть его, Ягиня берет ведро воды и выливает на кота. Униженный и ослабленный, Баюн отпрыгивает в кусты и бежит в лес. Его разъяренное мяуканье эхом разносится по округе.

— Мяу, мяу, мяу! — возмущается кот, потряхивая то одной мокрой лапкой, то другой.

Его пышные усы сникают, а настроение стремительно сменяется на печальное. Жалобный кошачий плач слышит все Залесье. Теперь ему некуда податься, кроме одного места. И Баюн, понимая, что это последний шанс предупредить Кощея и Таю, идет к Лукоморью. Туда, откуда он ушел давным-давно.

— Так-так, — скрипучий голос кота Ученого заставляет Баюна шипеть. — Неужто по дедушке соскучился?

— Мяу, мяу!

— Да не хами ты мне, я ж с тобой не воюю, внучок несмышленый, — говорит Ученый, посмеиваясь. — Что, отобрала голос злая ведьма? Поэтому сюда примчался, хвост поджав?

— Мяу!

— Ладно уж, проходи. Дом всегда тебе будет рад, — Ученый кот спрыгивает с арки и оказывается рядом с Баюном. — Наконец-то я снова увидел тебя, мой глупый котенок. Давно уж тебе следовало сюда прийти.

Баюн чувствует поглаживание по спине и мурлычет. Он понимает, что ему не хватало общения с этим старым облезлым котом.

* * *

Иван-царевич занес двуглавую ведьму в хижину и, следуя указаниям Вилы, положил ее на кровать.

— Где у вас вода и тряпка? — спросил Иван.

— Нужно выйти из хижины и свернуть налево, — сказала Вила.

— Неважно, где! Ты сейчас упустишь наш трофей! — заявила Юда.

— У меня сапоги-скороходы. Где бы он ни был, я найду его быстрее тебя, — ответил Иван, повернув к ней голову и взглянув на нее пустыми глазницами.

Юда почувствовала, как ее засасывает в эту темноту. Она не понимала, как ей, такой красивой и молодой девушке, может нравиться недоразложившийся царевич. И это непонимание доставляло ее разуму боль.

Иван сходил за водой и принес ведро. Он окунул в него тряпку, выжал ее и приложил к раненой ноге.

— Ой, — простонала Вила, — как больно.

— Это просто вода.

— Я и сама смогу залечить эту рану, — фыркнула Юда. — Подумаешь, порванная нога!

— Неужели ты не чувствуешь боли? — спросила Вила, глядя на сестру со слезами в глазах.

— Вот еще. Твоя нога, потому и не чувствую.

— У вас одно тело, — сказал Иван, осторожно промывая рану.

Юда напряглась, когда царевич осторожными, но выверенными движениями, стал перевязывать ногу Вилы. Она чувствовала все прикосновения его пальцев, и то, что нога, которую он бинтовал, принадлежала не ей, вызывало в ней жгучую ревность.

— Ты слишком осторожен, — проворчала Юда.

Иван не обратил на нее внимания. Он прикоснулся к руке Вилы.

— Не болит? Не пережал ногу? — спросил он.

— Все хорошо. Спасибо тебе, — поблагодарила она и скромно отвела взгляд.

Юда едва сдержалась, чтобы не ударить сестру по голове. Эта ее скромность каждый раз раздражала Юду до белого каления.

— Оставайтесь здесь и лечите рану, — сказал царевич.

— Стой! — Юда схватила его за руку с быстротой молнии. — Как ты найдешь того юношу? У тебя даже глаз нет!

— Сначала я разберусь с волком, потом решу, что делать дальше.