Гувернантка для монстра

– Всё-таки сломана… – пробормотал он с досадой, а потом снова подхватил меня на руки. – Так будет чуть медленнее, но погони вроде бы нет. Никто не видел, как мы выбрались.

Мы шли долго. Я то проваливалась в беспамятство, то снова выныривала на поверхность, отмечая, что кругом всё тот же лес и морозная ночь. В какой-то момент Найджел снял меховую безрукавку и закутал меня в неё.

В следующий раз я проснулась от голосов.

– Убирайся, Милфорд. Или в прошлый раз я недостаточно ясно тебе объяснил? Сатиса – моя, – это говорил тот самый неприятный тип, которого мы с Лючиной встретили в ресторане.

Рядом с ним стояло несколько мужчин. И они явно были настроены враждебно. Зачем Найджел принёс меня сюда?

– Убери клыки, Дербеней, – спокойно произнёс мсье Милфорд. – Не видишь, ей нужна помощь.

– А с чего это нам помогать тебе?

– Хватит, Стефан!

Из-за мужских спин вышла женщина. Потрясающе красивая женщина. Чёрные как смоль волосы спускались до самой поясницы блестящим покрывалом. Лицо её было слегка смугловатым, несмотря на зиму. Огромные глаза миндалевидной формы казались подёрнутыми некой поволокой, придававшей женщине таинственности.

Так вот какая она, Сатиса Дербеней.

Я понимала, почему мужчины бьются за право обладать такой потрясающей женщиной. Неужели мсье Милфорд всё ещё любит её? Поэтому он пришёл тогда израненным? Подрался с её мужем?

В груди защемило. Нет, я вовсе не ревновала. Просто меня придавило досками, вот оно и болит, моё глупое сердце.

– Здравствуй, Найджел. Неси свою женщину в дом, здесь вам не причинят вреда.

К моему удивлению, мужчины расступились. Никто не пытался чинить нам препятствий или нападать.

В самой чаще леса оказалась деревня. Дома были устроены очень хитро, к тому заметены снегом. Я сумела их разглядеть, лишь когда мы подошли почти вплотную. Отличная маскировка. Можно бродить совсем рядом и ничего не заметить.

Мсье Милфорд занёс меня в один из деревянных домиков. Сатиса шла впереди, указывая путь.

– Анна, – навстречу выскочила малявка, и я вздохнула с облегчением – жива. И сразу же вновь уплыла в темноту.

Когда я проснулась в следующий раз, рядом сидела Сатиса. Она потрогала мой лоб, затем поднесла к губам деревянную миску с какой-то жидкостью.

Я попыталась было отвернуть лицо, но мать Лючины настойчиво толкала посудину к губам.

– Пей, я не собираюсь тебя травить.

Наверное, мои сомнения выглядели грубо. Поэтому я послушно сделала глоток. В чаше оказался отвар каких-то трав. Он слегка горчил, но проснувшаяся жажда заставила опустошить миску.

– Вот и славно, – резюмировала Сатиса.

– Где мы? – я решила, что достаточно пришла в себя. Чтобы приступить к расспросам.

– В деревне оборотней, – женщина поднялась и отнесла миску в тёмную часть помещения, куда не доставал свет единственной масляной лампы.

Чем-то погремев и пошуршав, Сатиса вернулась ко мне.

– Где Найджел? И Лючи? – не отставала я.

– Ты забавная. Совсем не интересуешься, что с тобой, а вот о моём бывшем муже и дочери переживаешь.

– Почему вы их бросили? – я была полна решимости узнать всю правду. Раненым обычно не отказывают в беседе по душам.

– Я полюбила другого, – просто пожала плечами Сатиса, как будто говорила о чём-то само собой разумеющемся.

– Вы. Бросили. Свою. Дочь. – чувствовала я себя неважно, но внутри клокотала злость за малявку.

– Мы отличаемся от вас, людей, – кажется, Сатису нисколько не рассердил мой выпад. И она охотно поделилась со мной своей историей: – Когда Найджел нашёл меня в лесу, я была ранена. Попала в охотничий капкан в полнолуние. От боли оборот произошёл сам собой. Лесничий увидел обнажённую женщину и решил, что я попала в беду. Он принёс меня в свой дом, ухаживал за мной и не задавал лишних вопросов, ожидая, что сама обо всём расскажу. Наджел был таким милым и заботливым, что я не устояла. Думала, это любовь. Мы поженились, потом родилась Лючина. А затем я встретила Стефана. Моя природа позвала меня, и я не смогла противиться ей…

– Но как же ваша дочь? Почему вы её оставили?

– Лючина была самым обыкновенным ребёнком. Человеком. В стае она бы подверглась опасности. О том, что дочь начала оборачиваться, я узнала не так давно. А контролировать свой оборот она смогла только сейчас. Теперь Лючина останется с нами. Она одна из нас.

Я молчала, разглядывая эту красивую женщину. И думала, что Найджел оказался гораздо лучшим отцом, чем она – матерью. По крайней мере, он не бросал малявку и заботился о ней, как умел.

– Поспи, – Сатиса решила, что наша беседа окончена. А мне больше нечего было спрашивать.

Малявку поселили со мной в одной комнате. И она часто забиралась ко мне в постель и рассказывала, чем занималась в деревне оборотней, думая, что я сплю.

Девочке здесь не слишком нравилось. Мать оказалась властной особой и требовала послушания.

– Она даже не извинилась, представляешь, – сетовала Лючи, прижимаясь к моей руке. Я осторожно погладила её по волосам.

– Она думала, что ты человек, и хотела тебя защитить, – я решила высказаться за Сатису. Какой бы та ни была, всё же она мать.