Гвардейцы стояли насмерть

...Нам очень мешало, как огромный валун на пути, здание Госбанка длиной почти в четверть километра.

"Это же крепость", - говорили бойцы. И они были правы. Прочные, метровой толщины каменные стены и глубокие подвалы защищали вражеский гарнизон от обстрела артиллерии и бомбовых ударов авиации. Входные двери в здание были только со стороны противника. Окружающая местность со всех четырех этажей простреливалась многослойным винтовочным и пулеметным огнем.

Здание Госбанка обороняли до полусотни пехотинцев с шестью ручными, одним крупнокалиберным и станковым пулеметами и ротными минометами. Это здание действительно походило на средневековую крепость и на современный форт. Попытки атаковать его ни к чему, кроме напрасных потерь, не приводили.

Тогда было решено создать штурмовую группу. Кто первый высказал такую идею, сказать трудно. Да и не в этом дело. Есть идеи, про которые говорят, что они носятся в воздухе. Так было и здесь.

"Если стену дома не берет снаряд, то может в ней брешь пробьет взрывчатка?" - такая мысль зародилась чуть ли не одновременно у всех, кто с проклятьем смотрел на вражью твердыню.

...Заместитель командира дивизии по строевой части полковник Борисов на бумаге аккуратно изобразил все этажи этого здания со всеми его окнами, лестничными клетками и подъездами.

Затем были назначены участники штурма, представлявшие чуть ли не все рода войск: танкисты, снайперы, минометчики, саперы, разведчики и даже артиллеристы Заволжья со своими мощными орудиями. Каждый из бойцов имел свою, строго индивидуальную задачу, связанную с общей целью. А цель проста захватить здание. Однако конкретные задачи были сложны, они требовали от воинов сосредоточения больших моральных и физических сил.

Штурм намечался на полночь. К этому времени артиллеристы и минометчики произвели пристрелку, а штурмовая группа подготовилась к атаке.

Дальше все шло по заранее разработанному плану.

Сначала к зданию Госбанка двинулось восемь саперов-подрывников: старший сержант Дубовой, младший сержант Бугаев, рядовые Орлов, Постнов, Юдин, Местверишвили, Шухов и Климченко.

Они выполняли ту часть плана, которая на схеме обозначалась простым пунктиром. А на местности от них требовалось к северо-восточному углу здания доставить три мощных заряда взрывчатых веществ, чтобы проделать пролом в стене. От этого зависело выполнение всей задачи.

Кто ползал по-пластунски, знает, какое это нелегкое занятие. Но гвардейцы-саперы ползли, и каждый из них тащил с собой пуда по два взрывчатки.

Фашисты вроде догадывались, что их ждет; при свете ракет было видно, как вокруг саперов, словно поземка, вихрилась поднятая пулями и осколками пыль.

Атака, как правило, проходит в одном стремительном самозабвенном порыве, поэтому она менее страшна, чем вот это медленное продвижение под прицелами вражеских снайперов, автоматчиков и стрелков.

И опять, как и на переправе, сотни глаз смотрели на опасный путь этих бойцов, сотни сердец лихорадочно бились, подавляя в себе ноющее чувство боязни за жизнь своих товарищей. И в то же время каждый из смотревших был готов, если потребовалось бы, продолжить путь того, кого пуля или осколок остановили бы на дороге.

Все, кому полагалось, в это время вели огонь по зданию, по черным глазницам окон, по вспышкам выстрелов.

- Прошли! - вырвалось у кого-то, когда саперы достигли стен.

- А гранаты? - возразил кто-то.

Словно в подтверждение этому предположению раздалось несколько взрывов гранат, но брошенных, как поняли потом, видимо, наудачу: из группы подрывников никто не пострадал.

Наконец, долгожданный всплеск огня и грохот взрыва.

Невольное "ура!" вырвалось у всех, кто видел это.

Огонь по зданию стал еще плотнее - к черному пролому в стене уже бежали блокировочная группа В. И. Ларченко и штурмовая группа П. Т. Войцеховского. И, наконец, серия цветных ракет - прекратить огонь.

Вокруг наступила тишина. Только изнутри здания доносилась стрельба и взрывы гранат...

* * *

Ночной бой в здании - самый тяжелый бой. Мне он знаком по боям в Университетском городке в Мадриде. Здесь нет понятия - передний край, фронт, тыл, фланги. Противник здесь может быть всюду - этажом выше, ниже, вокруг. Здесь, как нигде, в тесном единении уживается рукопашная схватка с огнем. Чутье, находчивость, смелость, скорее дерзость решают исход боя. Шорох? Чье-то дыхание в кромешном мраке? Кто там? Свой? Чужой? Как узнать? Окликнуть? А вдруг в ответ раздастся очередь из автомата? Самому стрелять? А может, там свой? Что под ногами? Скользящие осколки стекла? Разломанные стулья? Веревки? Провода? Труп? А может притаившийся враг? Решай быстро! Быть может, на решение отпущено вот это мгновение, быть может, десятая доля секунды отделяет от бесшумного броска чужой гранаты или удара ножом...

...Но вот и рассвет. Над крышей взвилась сигнальная зеленая ракета: здание наше. А сколько их еще перед нами!

Дом солдатской доблести

На личной карте Паулюса этот дом был отмечен как крепость. Пленные немецкие разведчики считали, что его обороняет батальон.