Гвардии Зенитчик. Огневая позиция «попаданца»

— Сколько в городе зданий, пригодных для размещения штаба полкового уровня? Вот именно! И почти все они уже заняты либо военными, либо гражданскими. Тыловики, железнодорожники, комендачи те же самые, горком с райкомом. Кого выгонять будем? А что начнется, когда сюда остальные прибудут? Штаб корпуса со всеми службами — раз, четыре бригадных штаба — два, разведчики — три. У них хоть и батальон, но ребята они шустрые и у начальства в фаворе, наверняка нас ототрут. А потом усиление начнет прибывать: артиллеристы, минометчики, саперы, ну и еще по мелочи. Друг на друге сидеть придется. Так что, даже если сейчас и прихватим какое-нибудь здание, то завтра же нас оттуда с треском выпрут.

— И что ты предлагаешь? — интересуется лейтенант.

— Зимой тут один танковый корпус уже пополнялся. Как сюда ехали, слева от дороги, танковая бригада стояла, они там землянок понарыли. Место хорошее, уже подсохло, лес строевой рядом и речка, с водой проблем не будет. Землянки, конечно, ерундовые, но на первое время сойдут. Их и прихватим, пока остальные расчухают, полк уже подтянется. А остальные пусть за здания в городе дерутся. Все равно их, в конце концов, по окрестным лесам разгонят.

Лейтенант впал в раздумья. Недавнему курсанту приходится, пожалуй, впервые принимать решение как командиру.

— Место для ночлега нам в комендатуре уже выделили. Поэтому ночуем здесь, а завтра с утра поедем землянки смотреть.

— Надо будет насчет бани узнать, если повезет, сегодня помоемся, — предложил я. — Кисет верни, — напомнил Кузьмич.

Пожалуй, впервые за последние несколько месяцев у меня появилась масса свободного времени. Ночью еще подмораживает, но днем температура устойчиво держится выше нуля. Земля вокруг подсохла, и я развалившись на прошлогодней траве, наблюдаю за Кузьмичом, помешивающем супчик в котелке, подвешенном над костром — сухпай уже надоел.

— Ты соли не многовато сыпанул?

— Не учи ученого, — отбривает меня Кузьмич.

Переворачиваюсь на спину. Хорошо! Небо синее, чистое — ни облачка, ни самолета. Несмотря на хорошее настроение, мысли невольно скатываются на мое нынешнее положение. Приход в военкомат был последним самостоятельным решением. Дальше жизнь гнала меня, не давая головы поднять, а сейчас появилась возможность о будущем поразмыслить.

Здравых идей по путям возвращения назад у меня так и не возникло. В полный рост встала перспектива остаться здесь навсегда. А основной вопрос пребывания здесь — это выживание. Попробуем классифицировать угрозы для моей драгоценной жизни. Во-первых, немцы. Самые опасные противники, которые прихлопнут меня при первой же возможности, но охотятся они не конкретно за мной, а за всеми, кто одет в красноармейскую форму. Решение проблемы: держаться от них подальше, что в моем теперешнем положении невозможно, и голову под пули не подставлять, что далеко не всегда выполнимо. Окончательно справиться с фрицами, позволит только их безоговорочная капитуляция, но до девятого мая еще нужно дожить.

Во-вторых, хрономародеры. Враги последовательные и упорные. Эти будут искать до конца — само мое существование в этом времени является для них угрозой — и найдут. Рано или поздно найдут, возможности у них большие, в этом я уже убедился. Пока, надеюсь, удалось сбить их со следа, но против системы мне долго не продержаться. Пассивное ожидание здесь не годится, надо что-то предпринимать. А что? Пока не знаю, будем думать, нужен какой-то финт.

В-третьих, все окружающие. Они страшны своей многочисленностью. Пока все мои оговорки и ошибки поведения находятся в пределах допустимого разброса, обусловленного старорежимным воспитанием и образованием. Но стоит только расслабиться, ляпнуть что-нибудь не то или сделать что-нибудь не так, и предстоит мне встреча со славным парнем из особого отдела, который на деле может оказаться не таким уж и славным. Интересно, просто напишут или сразу начнут руки крутить? Без разницы, держим ушки топориками, фильтруем базар, и авось пронесет.

Итак, подведем итоги. Против двух угроз вполне применима пассивная стратегия выживания, против третьей тоже. Какое-то время. Какое? Прежний мой полк попал в окружение, и штабные бумаги, надеюсь, там и сгинули. Если какие следы и остались, то я там числюсь пропавшим без вести. Пока все утрясется, пока выявят возможные места моего пребывания, пока Москва запросит… От двух до четырех месяцев у меня есть, а дальше придется что-то предпринимать. Что? Хороший вопрос.