Гвардия Хаоса

Взгляд Ичиро на мгновение задержался на черных лакированных ножнах меча и его белой рукояти. Когда-то клинок принадлежал Дженази, и пролил столько крови, что уже ни одному обряду очищения не смыть с него леденящий запах боли и смерти. И не только запах. Только его мать могла держать это оружие в руках, любой другой же рисковал навсегда распрощаться с той конечностью, пальцы которой посмели сжаться на нем. Ичиро все еще помнил, как по юношеской глупости попытался вытащить его из ножен. Космический холод парализовал его руку на восемь часов, а с правой ладони по сей день не сошел нитевидный шрам.

С тех пор он больше никогда не прикасался к оружию. Любому оружию, созданному человеком.

– Я созываю «Стаю» и возвращаюсь на Вердиро. Уверен, что найдя Юрику, он отправится за Ранмаро, – ярость и страх, переполнявшие Ичиро, на мгновение дали о себе знать неразличимой человеческим ухом дрожью в голосе. – Там я его и встречу.

– Делай, что хочешь, – Ришари было совершенно все равно.

– Юрика, Ранмаро и Виктория приедут на Судо со мной. Как и Валерия. И ты не скажешь ни слова против.

«Ну после этого-то она должна мне хоть что-то возразить,» – мелькнула в его голове беспокойная мысль.

– Удачи, – на этот раз его мать позволила себе нотку сарказма. – А теперь оставь меня.

Ичиро вспомнил про тонкую, едва заметную полоску шрама на левой щеке матери и понял, что на самом деле не так уже и хорошо ее знает. Не проронив более ни слова, взбешенный тем, что она не верит в его силы, он покинул комнату, с трудом избежав соблазна хлопнуть дверью.

***

Вердиро, 10:10, 18 июля 1014 года, четверг.

Инспектор Эспозито вежливо отказался от предложенного ему стула и подошел к окну, чтобы посмотреть на играющих во дворе детей. Увы, но эта безмятежная картина не смогла изгнать страшные воспоминания об увиденном сегодня утром. К тому же воображение, словно издеваясь над ним, нарисовало всех этих мальчишек и девчонок на месте тех, обнаруженных в старом заброшенном доме всего три часа назад.

– Инспектор Эспозито! – Болия Ларса, все еще не услышав обещанных вопросов, напомнила о себе.

– Извините, – мужчина усилием мысли изгнал наваждение из головы и повернулся к директору приюта. – Сегодня у меня очень тяжелый день. Я надеюсь, что хотя бы вы сможете мне помочь.

– Чем именно? – синьора Ларса была не в восторге, находясь в обществе «того самого Эспозито».

– Вы, как директор этого славного богоугодного заведения, должны лучше всех знать, что из себя представляет маленькая синьора Юрика Эспозито, – инспектор не отказал себе в удовольствии понаблюдать за изменившимся лицом Болии Ларсы.

– Юрика Эспозито, инспектор? – судя по тону, директор определенно не спешила сотрудничать.

– Да. Та самая, которая на данный момент находится за пределами приюта. Или это не вы поручили своему секретарю сообщить в городскую жандармерию о ее побеге?

Болия Ларса чертыхнулась – мысленно, но определенно чертыхнулась, инспектор Эспозито был в этом абсолютно уверен.

– Ах, Юрика Эспозито, – градус раздражения в голосе женщины поднялся на пару делений. – Но в таком случае я не понимаю, почему вопрос вообще был обращен ко мне, ведь городская жандармерия и без моей помощи прекрасно знает, что из себя представляет это бедное дитя. Вот вы, например.

– Смею сообщить, что Юрику Эспозито городская жандармерия прекрасно знает именно благодаря вашим усилиям...

Болия Ларса встала со своего кресла и посмотрела инспектору в глаза.

– Не слишком ли много ты себе позволяешь, Просперо? – спросила она ледяным голосом. – Смею предположить, что личные обиды не дают тебе мыслить и оценивать ситуацию объективно.

– Я прекрасно знаю, что значит вырасти среди этих унылых стен под надзором высокомерной себялюбивой старухи, – не сдержался инспектор, совсем не радужные детские воспоминания дали о себе знать слегка не вовремя.

– Мне было сорок, когда ты покинул эти «унылые стены»! Спрашивай, что тебе нужно, или убирайся с глаз моих!

Инспектор поспешил выровнять дыхание и успокоиться.

– Юрика когда-нибудь проявляла склонность к мистическим искусствам?

Болия Ларса позволила себе снисходительно рассмеяться.

– Склонна ли она к мистическим искусствам? Да ты цвет ее волос вспомни! Она без особого труда ломала кости старшим ребятам! Склонна ли она... Более, чем склонна!

Инспектор Эспозито неудовлетворительно покачал головой.

– Меня интересует совсем не ее исключительная физическая сила. Демонстрировала ли она способности изменять температуру тел, к примеру?

– Нет, такого я за ней не замечала. Если она и могла что-то поджечь, то использовала спички.

– Вообще я имел ввиду охлаждение... А могла ли она убить?

Болия Ларса охнула и упала назад в кресло, хватаясь за сердце.

– Господь Всемогущий! Просперо, в чем ты ее подозреваешь?

– Сразу хочу напомнить, что это моя работа, так что не стоит делать из меня чудовище...

– Просперо!

Инспектор тяжело вздохнул и пропустил остальную часть предложения, целью которого было подготовить директора и бывшую свою наставницу к очень плохому известию: