Гвенди и ее шкатулка

Никто не знал ее так, как знала я, думает Гвенди. Но я хотя бы что-то сделала. Да. Больше никто не бросится с этой лестницы. Никогда.

После службы они едут на кладбище, и когда Гвенди уже возвращается к машине родителей, кто-то ее окликает. Она оборачивается и видит отца Оливии.

Мистер Кепнес – невысокий крепыш с румяными круглыми щеками и добрыми глазами. Гвенди он всегда нравился, и у них были очень хорошие отношения, может быть, потому, что когда-то они оба страдали от лишнего веса, а может, потому, что мистер Кепнес очень добрый, а таких людей не часто встретишь.

Она неплохо держалась во время заупокойной службы, но теперь, когда папа Оливии бросился к ней с распростертыми объятиями, не выдержала и разрыдалась.

– Все хорошо, милая, – говорит мистер Кепнес, крепко сжимая Гвенди. – Все хорошо.

Гвенди яростно трясет головой.

– Нет…

Ее лицо все в слезах и соплях. Она вытирает нос рукавом.

– Послушай меня. – Мистер Кепнес смотрит на Гвенди в упор, не давая ей отвести взгляд. Так не должно быть. Папа семнадцатилетней девчонки, покончившей с собой, не должен утешать ее подругу… бывшую подругу… но именно это он и делает. – Все будет хорошо. Я знаю, сейчас трудно в это поверить, но потом все наладится. Потому что иначе – никак. Поняла?

Гвенди кивает и шепчет:

– Поняла.

Она просто хочет домой.

– Ты была ее лучшей подругой, Гвенди. Может быть, через пару недель заглянешь к нам в гости? Посидим, пообедаем, вспомним Оливию. Думаю, ей бы это понравилось.

Это уже чересчур, Гвенди больше не выдержит. Вырвавшись из его крепких объятий, она мчится к машине. Родители бросаются следом, пробормотав сбивчивые извинения.

До конца учебного года остается два дня, но все уроки отменены из-за трагедии. Всю следующую неделю Гвенди проводит на диване в гостиной, зарывшись под плед. Ей снятся кошмары – в самом страшном из них участвует человек в черном костюме и черной шляпе, человек с блестящими серебряными монетами вместо глаз, – и она просыпается от собственных криков. Она боится, что разговаривает во сне. Боится, что родители могут подслушать.

В конце концов жар спадает, и Гвенди возвращается в мир. На летних каникулах она берет дополнительные смены в буфете в автомобильном кинотеатре, чтобы загрузить себя работой. В свободное время она совершает долгие пробежки по иссушенным солнцем улицам Касл-Рока или запирается у себя в комнате и слушает музыку. Все что угодно, лишь бы отвлечься от мрачных мыслей.

Пульт управления спрятан в шкафу. Гвенди по-прежнему думает о нем – еще бы не думать! – но не желает к нему прикасаться. Ей ничего от него не нужно. Никаких шоколадных зверюшек, никаких серебряных долларов, и самое главное – никаких чертовых кнопок. Она ненавидит этот проклятый ящик и все, о чем он ей напоминает. Она фантазирует, как было бы здорово избавиться от него навсегда. Расколотить кувалдой или завернуть в старое одеяло и отвезти на мусорную свалку.

Но она знает, что никогда так не сделает. А вдруг его кто-то найдет? Вдруг кто-то нажмет на кнопки?

Пульт так и лежит в темноте, в самом дальнем углу шкафа, собирая пыль и паутину. По мне, так пусть он там сгниет, думает она.

24

Гвенди загорает на заднем дворе, слушая в плеере Боба Сигера и «Сильвер буллет бэнд». Миссис Питерсон выходит к ней со стаканом воды со льдом. Присев на краешек шезлонга, передает ей стакан.

– Как ты, солнышко?

Гвенди снимает наушники и отпивает глоток ледяной воды.

– У меня все хорошо. – Миссис Питерсон пристально смотрит на дочь. – Ладно, может, не все хорошо, но уже лучше.

– Я очень на это надеюсь. – Мама касается ноги Гвенди и легонько сжимает. – Ты знаешь, мы с папой всегда тебя выслушаем, если тебе вдруг захочется поговорить. О чем угодно.

– Я знаю.

– Просто ты такая тихая в последнее время. Мы за тебя беспокоимся.

– Я… Мне нужно о многом подумать.

– Ты так и не перезвонила мистеру Кепнесу?

Гвенди не отвечает, только трясет головой.

Миссис Питерсон встает с шезлонга.

– Главное, помни одно.

– Что именно?

– Потом станет легче, поверь. Так устроена жизнь.

Почти то же самое ей говорил папа Оливии. Гвенди надеется, что это правда, но у нее есть сомнения.

– Мама? – Миссис Питерсон останавливается и оборачивается к ней. – Я тебя люблю.

25

Как оказалось, мистер Кепнес ошибался, а миссис Питерсон была права. Совсем хорошо все не стало, но стало лучше.

Гвенди знакомится с парнем.

Его зовут Гарри Стритер. Ему восемнадцать. Он высокий, красивый и веселый. Гарри только недавно приехал в Касл-Рок, буквально пару недель назад (его отца перевели сюда на работу), и если это не классический случай любви с первого взгляда, то весьма близко к тому.