H.J.P & H.J.P

Нимфадора присела перед парнем и стёрла крошки с его губ, попутно заставив покраснеть. От стыда, а не то, что могли бы подумать другие.

Она обернулась ко мне, встав в полный рост:

– Я устала сидеть, здесь скучновато.

– Тогда – нам прямая дорога в радио-сити-холл. Там будет большая вечеринка. Гарри, готовься и пристегни ремни!

На самом деле рождество – праздник домашний. В рождество не принято так уж явно кутить и разъезжать, поэтому большинство состоятельных американцев проводят его дома, реже – в ресторанах. Празднуют не только одну ночь, но и всю неделю – от рождества до нового года.

Перед началом тусовки в радиосити, мы ещё раз забежали по магазинам. На пятое авеню я не решился пойти – там просто адский ад – финальные распродажи, поэтому удовольствия от толкучки немного. Да и от покупки какой-нибудь дряни с большой скидкой – тоже.

А вот здесь, мы были, к слову, в сохо, было очень даже прилично. Почти без скидок, народ культурный… И нимфадора решила испытать предел моего терпения и кошелька – она пошла в большой забег по магазинам. Нырнула в первый попавшийся и начала крутиться перед зеркалом. Сначала куртку, потом свитер, потом строгий брючный костюм, потом… в общем, она явно так намекала, что знает, как одеваются маглы, не понаслышке, как большинство английских магов. Гарри только рот открывал, когда она выходила с новым платьем в руках и откладыала его в кучу уже приобретённых, а продавщицы с алчными глазами стучали на калькуляторах и хотели получить ещё, ещё больше премиальных.

Нимфадоре шло всё, с её то метаморфизмом. Она была прекрасна – стройная девушка, весьма высокая, с разноцветными волосами, лицом весьма… нетипичным для англичанки – не бытовым, я бы сказал, фактурным. Но это заслуга в том числе и метаморфизма.

Ужас продлился больше часа – и стоил мне полутора сотен тысяч, с центами. Продавщицы едва ли не облизывали Тонкс, когда она выходила и искренне наслаждалась их реакцией. И, судя по всему, надеялась, что я дам заднюю и пожалею, что взял её.

– Ух ты, не знал, что ты такая модница, - я улыбнулся.

– Да, всё так, – Нимфадора несколько выжидающе на меня посмотрела, – и?

– И что?

– Ты заплатишь?

– Уже заплатил.

– Что? – удивилась она, – ты что, совсем дурак?

Хм…

Мы с Гарри посмотрели друг на друга совершенно одинаковым взглядом. Вздохнули и не сговариваясь синхронно произнесли:

– Женщины…

Нимфадора топнула ножкой:

– Мог бы хотя бы для вида возмутиться! – на её прекрасном лице отразилась вся гамма чувств, дублированная цветом волос.

– Нет, не буду. Я рад, что ты хорошо провела время. А теперь – мы идём праздновать!

* * *

Идея пригласить с нами Тонкс оказалась ну очень хорошей. Прежде всего – её характер. Тонкс была очень общительной, очень весёлой, очень позитивной, она любила проводить время с улыбкой на губах. И мы даже не заметили, как оказались в центре большой вечеринки. Нимфадора начала с танцев, после чего последовали перестрелки хлопушками с какой-то семейной парочкой, Гарри с удовольствием присоединился к нашему веселью и взяв десяток хлопушек, открыл огонь на поражение шрапнелью из конфетти. Осыпал с ног до головы молодую женщину, судя по виду – американку, Тонкс же при моей поддержке обстреляла мужчину, после чего начались новые танцы, не успели даже вытряхнуть из волос все конфетти и прочие украшения, полученные во время шуточного боя.

Для веселья я забронировал столик не в ресторане, а в клубе, не ночном, а приличном клубе, в котором одновременно и ресторан, и место для тусовки людей постарше восемнадцати. Нимфадора и тут отличилась. Она превосходно танцевала – так что когда на подиум вышел мужик и объявил о начале конкурса, она меня потащила прямо таки за шкирку…

* * *

Первый день отдыха для Поттеров и Тонкс закончился только в три часа ночи. По нью-йоркскому времени, которое от лондонского отличалось сильно. Они всей гурьбой вернулись в своё поместье. Харри был навеселе после принятого алкоголя, как и Тонкс, на обоих были шапочки Санта-Клауса, на Тонкс ещё была верхняя одежда санты, красная шубка с белым воротничком, и слишком откровенная – по крайней мере, до середины бедра, что в сочетании с высокими кожаными шнурованными сапогами выглядело эротично. Они смеялись и веселились. Харри тащил под мышкой две статуэтки танцоров, приз от клуба лучшей паре и лучшим танцорам, другой рукой держался за талию Нимфадоры. Та весело смеялась, бросаясь поп-корном из ведёрка, которое носила с собой, в Харри, в Гарри, и во всех остальных, кому не повезло оказаться под прицелом. Выглядели они счастливыми.