Hassliebe. Афериsт (СИ)

— Все будет хорошо, — мельком улыбнулся Нолан, и они вместе с Нилом взвалили носилки себе на плечи и понесли вперед. Миллс обнял Свон, крепко прижав ее к себе.

— Ты в порядке, родная? Не ранена? Тебя не зацепило? Эй, Эмма, — он провел большими пальцами по ее щекам, поймав две робкие слезинки. — Ты в норме?

— Ты просто не понимаешь… — прошептала она, поджав губы. — Он закрыл меня собой. Он… Грэм, — она перевела на него огромные непонятно от чего глаза, — он спас меня.

— Повтори еще раз, — обескураженно попросил Нил, взлохматив волосы. — То есть он…

— Он закрыл меня собой, — в который раз повторила Эмма, сложив руки на груди. — Выскочил из ниоткуда и оттолкнул меня.

— А ведь он говорил, помнишь? — вскинул бровь хмурый Дэвид. — Еще в первые же дни, что когда-нибудь он прикроет одного из нас от пули и мы будем чувствовать себя виноватыми за то, что сомневались в нем.

— Так бы каждый поступил, — пробурчал Грэм, прислонившись к стене и глядя в пол. — Это же очевидно, что надо закрыть даму.

— Дело не в этом, — покачала головой Свон, — то, что ты постараешься спасти друга, это понятно. Но можно оттолкнуть, а не рисковать жизнью. Он же словно хотел закрыть меня собой, а я упала. И он не думал, понимаешь? Ни секунды. Каждый из нас бы замешкался — подумал бы, может, придумал бы сделать как-то по-другому, а он бросился вперед, не раздумывая.

— Герой, — фыркнул Миллс, сплюнув. Блондинка вскинула глаза и медленно подошла к нему, пристально глядя ему в глаза. — Что? — напрягся он, поджав губы.

— Да вот, кажется, только что разглядела тебя по-настоящему. И если бы ты знал, как мне омерзительно то, что я вижу.

— Эмма… — он побледнел, отклеившись от стены. — Но я же…

— Ты бы должен был быть благодарным за то, что кто-то спас твою якобы любимую девушку, но вместо этого на первый план у тебя лезет только ревность и ничего больше. Получается, было бы лучше, если бы Киллиан меня не оттолкнул, я бы умерла, и тогда бы у тебя был шанс позубоскалить над ним?

— Эмма… — он попытался взять ее за руку, но она не далась, отшатнувшись.

— Если бы ты знал, как ты жалок, Грэм Миллс. Мне тебя даже жаль, — отвернувшись, она отошла в сторону, не глядя на него. Мужчина перевел взгляд на друзей, но те только потупились, резко заинтересовавшись паркетом, и он, поджав губы, вылетел из коридора, хлопнув дверью.

— Мисс Свон? — послышался женский голос, и блондинка, резко развернувшись, подошла к медсестре. — Вы просили позвать Вас, когда мистер Джонс проснется.

— Верно. Как он?

— Он пришел в себя и, думаю, может принять посетителя. Но только одного.

— Как он, доктор? — встрял Дэвид, облизав губы. — Что-нибудь серьезное?

— Пулю мы извлекли, и вы, как я поняла, захотите ее забрать. Это у главврача. Между тем мистеру Джонсу очень повезло — еще бы несколько миллиметров, и было бы повреждено сердца с задней стороны, а так он потерял много крови из-за попадания в крупный сосуд. Ему чертовски повезло.

— Так к нему можно? — нетерпеливо переспросила Эмма, переступив с ноги на ногу.

— Да, конечно, — кивнула она, открываю дверь. И девушка, напоследок сглотнув, шагнула вперед, плотнее запахиваясь в белый халат.

На больничной койке, сжимая в руке газету, лежал Киллиан, рассевшись в подушках. Уставший, немного осунувшийся, со странным блеском в глазах. Но она бы удивилась, если бы он лежал и скулил — это был бы не Джонс.

— Пришла-таки, — равнодушно протянул он, зевнув, и нехотя посмотрел на нее, скосив синие глаза. — И что надо?

— Разве я могла не прийти? — прошептала Эмма, подойдя к кровати и встав у него в ногах, обхватив себя руками. — Я ведь теперь…

— Что, обязана мне жизнью? — вскинул брюнет бровь, сев ровнее. — Давай так — ты пообещаешь мне, что никогда не вернешь должок, и мы будем в расчете.

— Ты так спокойно об этом говоришь…

— А что мне нужно делать? Позволять благословлять меня? Строить вояку? Ныть, как мне больно, и выпрашивать благодарность? — он усмехнулся. — Мне ничего от тебя не нужно, Свон. Вот ничего. И мне реально плевать, что произошло, потому что то, что я бы сделал в такой ситуации, я сделал, и не важно, чем все закончилось. Если бы я знал, что попаду в больницу, я бы все равно сделал точно так же. А знаешь почему? — он приподнялся и немного поморщился от боли, прострелившей грудь. — Потому что ты заслуживаешь жить. А сейчас, будь так добра — иди куда тебе надо. Я хочу спать, — и мужчина закрыл глаза, показав, что разговор окончен.

— Киллиан? — Эмма едва не уронила папку с документами, когда четыре дня спустя увидела Джонса на пороге участка в половине девятого утра. — Что ты здесь делаешь?

— Работать пришел, естественно, — фыркнул тот и, подойдя к вешалке, снял куртку. Боль молнией прошлась по его лицу, и он, скрипнув зубами, отвернулся, чтобы она не видела, как он скривился.

— Но тебе разве можно? Даже неделя не прошла… — недоумевала она, кусая губы, сжимая в руке кофейник.

— Перевязка каждый день, и под расписку домой, — отозвался он, подходя к своему рабочему месту и осматривая доску нераскрытых дел, — не переживай — все по закону.

— Но это же все равно рано…