Heartstream. Поток эмоций

Он тяжело сглатывает. В его глазах я вижу, как он проходит через то же, что и я, прокручивая возможные варианты будущего, как лица в игре «Угадай кто». Я с тревогой наблюдаю за ним, надеясь, что ему понравится оставшийся вариант. Кажется, он рассматривает меня в ответ, как будто пытается оценить мои мысли. Его взгляд метнулся от моего лица к животу, к рукам и обратно. Он смотрит на свой секретный город, закрывает глаза и выдыхает. Он долго смотрит на меня. Я улыбаюсь, стараясь не показывать отчаяние.

— Что ж, — говорит он, — я думаю, это здорово.

— Ты… правда?

— Да! Ты же знаешь, я всегда хотел быть папой, да?

Я не знала этого. Перед встречей я изучала его недавние интервью, словно куриные кишки, пытаясь предугадать, как он может отреагировать на новость. Его, конечно, спрашивали о планах на семью, на будущее, но ответ был скупым и туманным: «В данный момент я сосредоточен на музыке».

— Я имею в виду, — продолжает он, — это, конечно, трудно принять, но… — он одаривает меня улыбкой, которую я видела в семнадцати музыкальных клипах, на пяти обложках альбомов и девяти миллиардах журнальных разворотов. — У нас будет ребенок.

Прекратив притворяться сдержанной и невозмутимой, я запрыгиваю на него и висну на шее, целуя в щеки и лоб, а затем нахожу его губы и растворяюсь в них.

Наконец остановившись, чтобы вздохнуть, я спрашиваю:

— Как мы сообщим остальным?

Он пронзительно смотрит на меня.

— Ты хочешь предать это огласке, сейчас?

— А ты нет?

Он колеблется.

— Да, да, конечно, хочу, но… это будет бойня. Полный Цирк дю Солей, каждый шаг твоей жизни, каждую минуту твоего дня. Я хочу уберечь тебя от этого, если смогу.

— А ты сможешь?

Он всасывает воздух сквозь зубы и задумывается:

— Нет.

Как это все тупо. Должно быть, он замечает мое выражение лица и спешит подбодрить.

— Но мы можем смягчить это, вместе, может быть. Если мы будем осторожны. Кроме того, ты всегда была заинтересована в том, чтобы хранить наши отношения в тайне, как и я.

«Только потому, что я не хотела, чтобы моя голова украшала шипы на причудливой кованой кровати Эви», — думаю я, и от мысли о ней мой желудок выворачивает наизнанку. Мозг скачет дальше, сочиняя твиты, заметки и обновления, представляя себе виртуальную армию, которая, несомненно, направляется в мою сторону. Тем не менее избегать этого — один из вариантов, который мне больше не подходит.

Наверное, это из-за ребенка.

— Не думаю, что молчание — это выход, Рай. Я видела это только по телевизору, но из того, что я знаю, роды — дело шумное. И грязное.

Он морщится:

— У нас еще есть время.

— Шесть месяцев, — отвечаю я. — Из них максимум три до момента, когда я буду выглядеть так, будто проглотила «Фольксваген-жук», это вызовет еще больше вопросов от моих любопытных друзей.

— Хорошо.

Он принимается шагать туда-сюда, щебень на полу старого музыкального зала трескается у него под пятками.

— Хорошо. Оставь это мне, ладно? У нас есть… люди, которые этим зарабатывают на жизнь.

— Рождением детей?

— Общением с прессой про них.

— Твоих детей? У тебя уже столько детей, что с ними работает целая индустрия? — я дразню его, все еще сияя от его утверждения: «у нас будет ребенок». Но он не смеется.

— Я имею в виду, что эти люди помогают нам с деликатными новостями, чтобы мы могли контролировать информацию, когда один из нас допускает… — Он замолкает, не желая говорить слово ошибка. Но я знаю, что он собирался сказать, и, хотя понимаю, что это правда (и не могу сказать, что это было умышленно с моей стороны), но по ощущениям похоже на небольшой удар в живот.

Он видит мою реакцию и возвращается ко мне, обхватывая мою голову руками.

— Я люблю тебя, ясно? Доверься мне. Ты веришь мне?

Я заглядываю в глаза, которые — всего полгода назад я бы ни за что не поверила в это — смотрят на меня.

— Конечно, верю.

— Огромное значение имеет то, как такие вещи преподносятся. А наши ребята лучше всех знают, как правильно об этом сказать. Так что, пожалуйста, пожалуйста, Кэт

, больше никому не говори. Оставь это мне.

Его глаза широко раскрыты, серьезны и обеспокоены за меня — я не могу не кивнуть.

— Ты же не будешь затягивать, правда? Такой большой секрет сложно хранить, и он становится больше с каждым днем.

— Я позвоню им на этой неделе, — обещает он и целует меня, словно запечатывая губами мое молчание.

В кармане пальто завибрировал телефон. Я достаю и заглядываю в него через плечо Райана. Это от Эви. Я открываю сообщение и вдруг чувствую, что в животе похолодело. В этот раз, похоже, дело не в ребенке.

Сообщение состоит из одного слова — Объясни — и ссылки. В описании сказано, что ссылка ведет на сайт The Sun. Страх выжигает мне горло, но у меня нет выбора. Я перехожу по ссылке.

НЕУЖЕЛИ ЭТО ГОЛОС ТАЙНОЙ ПОДРУЖКИ РАЙАНА?

Ниже видео ужасного паркура Райана с ютуба. Странно, я была уверена, что изначально он выложил его в инстаграме.

— Рай?

— Да, детка?

— Помнишь, как ты опубликовал видео с паркуром у себя в инстаграме?