Hello World. Как быть человеком в эпоху машин

Тем временем операторы, обслуживающие посетителей, вывели дополнительную вагонетку, чтобы сократить растущую очередь, но об этом инженеры тоже не знали. Получив из операторской разрешение на пуск, сотрудники разрешили довольным пассажирам занять места, закрыли рамы безопасности и отправили первый состав по рельсам, ничего не зная о застрявшей прямо на пути вагонетке, которую ранее запустили инженеры.

По счастью, проектировщики аттракциона предусмотрели такие ситуации, и системы безопасности сработали в штатном режиме. Чтобы не произошло неминуемого столкновения, поезд остановился на вершине первого подъема, а в операционную был подан сигнал тревоги. Однако инженеры, уверенные в том, что они все починили, подумали, что автоматическая система тревоги включилась по ошибке.

Не так-то просто было переупрямить программу – чтобы вновь запустить состав, два человека должны были одновременно нажать кнопки. Они произвели необходимые действия, и полностью загруженная вагонетка покатилась вниз, прямо к другой, стоявшей на ее пути. Столкновение было кошмарным. Несколько человек получили тяжелейшие травмы, а двум совсем юным девушкам пришлось ампутировать ноги.

И трагическое происшествие в парке Alton Towers, и поступок Станислава Петрова, когда речь шла о жизни и смерти, показывают нам всю глубину проблемы выбора. За кем – или за чем – должно оставаться последнее слово в споре о власти между человеком и машиной?[45]

Борьба за власть

Этот спор начался не сегодня и не вчера. В 1954 году профессор клинической психологии Миннесотского университета Пол Мил опубликовал работу под названием “Клинический и статистический прогнозы” и, решительно заняв крайнюю позицию, взбудоражил целое поколение людей.

В этой книге Мил провел систематическое сравнение деятельности людей и машин на примерах прогнозирования всего на свете, от успеваемости учеников до психического состояния пациентов, и пришел к выводу, что математические модели, независимо от уровня их сложности, почти наверняка дадут более точный ответ, чем люди.

С тех пор, в течение полувека, открытия Мила подтвердились множеством других исследований. Если от вас требуется рассчитать неважно что – медицинский прогноз или возможные объемы продаж, количество попыток самоубийств или степень удовлетворенности карьерным ростом – или дать оценку чему угодно, от годности к военной службе до перспектив выполнения учебного плана, смело ставьте на алгоритм[46]

[47]. Машина тоже немного промахнется, но если позволить человеку отвергать ее решения, ошибки будут еще более грубыми.[48]

Наверное, в этом нет ничего удивительного. Мы не созданы для вычислений. Мы не предполагаем, что в супермаркете отряд кассиров примется разглядывать наши покупки, пытаясь определить их стоимость. Мы позволяем простейшей программе сосчитать все за нас. И в большинстве случаев мы только выиграем, если предоставим это машине. Как шутят летчики, лучший экипаж состоит из троих членов – пилота, компьютера и собаки. Компьютер управляет самолетом, пилот кормит собаку, а собака кусает пилота, если тот попробует прикоснуться к компьютеру.

Но отношения с машинами у нас немного странные. Мы доверчивы как дети, если ничего не понимаем, и в то же время у нас есть отвратительная привычка вмешиваться в работу машины и даже полностью игнорировать ее и полагаться на собственные неверные суждения, если нам известно, что она может ошибиться. Специалисты называют это неприятием алгоритмов. К ошибкам машин люди относятся менее снисходительно, чем к своим, даже если их собственные ошибки гораздо страшнее.

Это явление не раз воспроизводилось в разных экспериментах[49], да вы и сами заметите у себя такое же свойство. Когда приложение в телефоне утверждает, что дорога займет больше времени, чем мне кажется, я уверена, что знаю лучше – хотя, скорее всего, рискую опоздать. Все мы хоть раз да обозвали своего голосового помощника идиотом, почему-то забывая в этот момент, что устройство, которое мы держим в руке, создано благодаря фантастическому развитию современных технологий. И поначалу, маясь в пробках под руководством пока еще нового для меня навигационного приложения Waze, я не раз убеждала сама себя, что окольный путь был бы короче указанного маршрута – и почти всегда была неправа. Сейчас я пришла к выводу, что навигатору надо верить и, подобно Роберту Джонсу с его BMW, послушно поворачиваю, куда велит GPS, – но, думаю, я бы все-таки пресекла попытку загнать меня на край обрыва.