Hydrargyrum

— Нет, мэм. Прошу прощения, мэм. Хотел проверить, как держусь на ногах, мэм, — последнее даже было правдой. Поняв, что теперь ему нужно всего лишь немного потянуть время, маг решил не привлекать внимания и постарался сыграть обладателя этого тела — перепуганного малолетнего оборванца из приюта, запуганного учителями и воспитателями. Было непросто, но он попытался вспомнить своих наставников, вбивавших в наследника старого рода основы магии лет двадцать пять назад. Сейчас он боком, не сводя «преданного» взгляда с, вероятно, воспитательницы, начал отходить к своей койке.

— Смотри у меня, выродок. А то если слишком слабо ударился, так я и добавить могу, ты отсюда вообще только к лету выползешь. А то взяли моду…

— Мэ-э-эм, — постарался сыграть заискивание маг, — могу ли я узнать, что со мной случилось? Я совсем ничего не помню.

— С лестницы упал. Головой вниз. Когда Стивенсон тебя нашел, ты там на полу уже часа три провалялся. Даже странно, что сразу не помер.

Очевидно, это ложь. Характер травм, которые немного отошедший от шока Кайнетт теперь ощущал в полной мере, как свои собственные, говорил о том, что мальчишку попросту избили. Синяки по всему телу, несколько шатающихся зубов, гематомы, кажется, даже трещина в ребре. Били неумело, но явно от души — это он мог сказать даже без диагностического заклинания. Впрочем, ему лично дела не было до того, что детей в приюте избивают в кровь.

Это место, муниципальный сиротский приют святой то ли Варвары, то ли Агнессы (Арчибальд никогда не был силён в религии), для него нашли лет шесть назад. Тогда он только стал лектором на факультете духовного призыва, получив доступ к его архивам и последним общедоступным исследованиям. В библиотеках нашлось немало крайне любопытных ритуалов, которые стоило изучить или даже опробовать самому, и среди прочего там описывалась процедура создания «маяка» — энергетического конструкта, который в случае выхода души мага из тела направит её и поможет временно занять ближайшее подходящее. Поскольку для призывов порой приходится делить своё тело с не самыми приятными эфирными сущностями, которые могут и попытаться захватить себе полный контроль — предосторожность в их профессии не лишняя. Изучив теорию и подготовив реактивы, Кайнетт попросил одного из слуг семьи отвезти его к какому-нибудь бедному приюту в трущобах на другом конце Лондона — здесь его в случае подобной катастрофы искать точно никто не будет, да и судьба местных детей никому не интересна. Тогда он и увидел впервые это древнее здание, кажется, ремонтировавшееся в последний раз ещё в Викторианскую эпоху и на взгляд мага напоминающее свинарник. Не то чтобы он хоть раз в жизни видел, как тот выглядит, но по его мнению — как раз примерно так. Уже когда он, прикрывшись заклинанием невидимости и выставив отгоняющий людей барьер, готовил ритуал во дворе приюта, маг и увидел это человекоподобное существо с фиолетовыми волосами, орущее на нескольких изможденных детей детсадовского возраста в каком-то рванье. Такую внешность тяжело забыть.

Но это не так важно. Главное сейчас, что ему, даже если физическое тело так и осталось на заброшенной фабрике где-то в японской глуши, удалось сохранить свою душу и сознание. Раньше считалось, что на подобное способна лишь третья истинная магия, утраченная родом Айнцберн тысячу лет назад. Ну и кроме того, за приютом присматривают фамилиары семьи Арчибальд, а значит, когда ритуал сработал, они передали это родне. Остаётся только ждать, пока свои перепроверят, а потом заберут его отсюда.

— Мэм, прошу простить за вопросы, но можно ли узнать — как давно я здесь? Когда я «упал» и какое число сегодня?

— Два дня назад, — воспитательница ткнула почерневшим ногтем в аляповатый кусок картона в тёмном углу. Видимо, календарь, который Кайнетт раньше не заметил. — Упал ты одиннадцатого вечером, сегодня уже тринадцатое. Ещё тупые вопросы есть, Джеймс?

— Нет… мэм. Я всё прекрасно понял, мэм. Спасибо за вашу доброту… мэм.

— Смотри у меня. Ещё раз вылезешь из постели до появления медсестры, я тебя привяжу, уродец. Чтобы неповадно было, — с этими словами она исчезла, со скрипом закрыв за собой древнюю дверь.

А «Джеймс Мерфи» остался послушно лежать, не отводя взгляда от календаря. Наверху крупно было написано «март 1992». Когда несколько дней назад Кайнетт Арчибальд лорд Эль-Меллой прибыл в Японию для участия в войне и заселился в самый престижный в том городишке отель, в книгу регистрации его внесли шестого марта 1994 года.

***