I

"Время - это единственное, что у меня теперь есть", - подумала Готель, сделав следующий

глоток вина.

Они встречались около двух лет, пока Жербер не вернулся в Монтрёй - "край персиков" (как

говаривал он), откуда он, собственно, и приехал в Марсель в поисках вдохновения.

Пляж опустел. Готель шла по воде, держа в руках свои сандалии; края её платья огрубели от

выступившей соли, и волосы спутались на загорелых плечах. Пожалуй, из всех пережитых ею лет,

эта жизнь в Марселе стала самой счастливой и безмятежной на её долгом веку. "Я много смеялась

последние годы", - подумала она, разглядывая в своем отражении небольшие морщинки на

уголках глаз. Её очередная жизнь доходила к концу, вследствие чего нужно было снова решать,

куда ехать дальше, что очень напоминало ей её кочевую жизнь в таборе. У Готель снова не было

дома. Постоянного дома. Но она о том не жалела, как не жалела об исчезнувшем Жербере. И это

стало её новым качеством - не жалеть о случайных потерях. Словно в глубине своей души, на

фоне бесконечного и мимоидущего времени, она утратила некое мерило ценностей в короткой

жизни бесценных. И сейчас, это было единственным, о чем она сожалела. Все остальное

приобрело новую метафизическую философию, рано или поздно меняющихся вещей в

зависимости от её ипостасей.

Что же касается следующей, то Готель, наконец, решила посетить Турин - город, в котором

она родилась, но которого, в виду младенчества, так никогда и не видела. Она больше не впадала в

панику в связи с грядущими переменами, а готовилась к подобной реинкарнации специально и

заблаговременно. И поскольку она не хотела появляться в Турине преждевременно и давать

повода, путь даже для сомнительных гипотез, она отправила пожертвование одному из местных

храмов с рекомендательным письмом его настоятельнице и с указанием времени своего визита.

Она даже сшила новое платье на италийский манер, чтобы скорее войти в новый образ. Она

полностью была готова начать всё заново, когда покидала Марсель; прекрасный Марсель,

подаривший ей чудесное и незабываемое время.

Будучи в почтенном возрасте, Готель не могла осилить расстояние до Лиона в одиночку, а

потому наняла экипаж. К концу первого дня она услышала усталый плеск Роны, а затем мимо

прошли знакомые ей этой дорогой города: молодой Монтелимар, Валанс, близлежащий Вьен и в

завершение Лион. С того дня, как она покинула этот славный город прошло более пятидесяти лет,

а потому, прибыв туда, она сошла на его улицы без опасения быть узнанной кем-то из прошлого.

Тем не менее, она не стала подниматься на свой холм, а прошла вокруг, по левому берегу Соны и

устремилась в лес. Готель не хотела проводить лишнюю ночь в прошлой жизни. Наконец, у неё

был план, и она не собиралась от него отступать. Подобрав сухую палку, она перебирала ею

подножные листья, под которыми на пороге осени уже пряталась спелая земляника. В сравнении с

доминирующим освежающим бризом Марселя, запах осеннего леса был намного богаче на

ароматы. Трава, кора деревьев и даже сама земля источала столь дивный букет, что к тому

моменту как Готель подошла к цветку, её голова была одурманена, а тело обессилено настолько,

что она заснула возле своей лилии, не дождавшись темноты.

Пробуждение же её, напротив, было однообразно холодным и неуютным с первых минут.

Начиная с того, что едва поднявшись с земли, Готель чуть не упала, запутавшись за подол

собственного платья, которое на утро оказалось на несколько размеров меньше, чем было вечером.

Она вытянула вперед руки, но и рукава прикрывали её ладони, словно у ребенка примеряющего

мамино платье. Готель не была ребенком. Но, похоже, на сей раз ей было не больше пятнадцати.

Это была катастрофа. Не говоря уже о том, что в таком несовершенном возрасте, безопасно

устроиться в Турине, кроме как снова сделаться монашкой, невозможно. "О, Боже! - сокрушалась

Готель, - за что мне такое наказание!"

Затянув потуже пояс и закатав рукава, она грозными шагами пошла в сторону Лиона. Теперь,

чтобы попасть в Турин, ей всего-то было необходимо пересечь альпийских хребет. Пройдя

городскими мостами Сону и Рону, и посетив рынок, Готель отправилась в дорогу; прямо и прямо,

к заснеженным Альпам. Она даже нашла тот самый орешник, из которого однажды привезла

орехов Клеману, и оборвала там лишь несколько деревьев, чтобы, не теряя времени, пуститься

дальше.

Первую ночь Готель провела в Шамбери - небольшом городке, расположившемся у самого

подножья Альпийских гор. А ранним утром, пополнив сумку легкой провизией, снова отправилась

в дорогу. Холмы очень скоро переросли в скалы. Они нависали над головой неприступными

каменными стенами и заставляли, то обходить себя за сотни шагов, то карабкаться по крутым

склонам, с высоты которых, кстати сказать, иногда открывался вид действительно сказочный. Но