И будет вам счастье

В конце я все-таки не выдержала. Когда мы приехали к Курскому вокзалу, я вытащила кошелек, чтобы расплатиться. Зажав в руке купюры, я сказала:

– У меня есть отличная идея, как вам, лично вам внести свой вклад в обустройство России.

– И какая же? – отозвался водитель, не отрывая взгляда от денег.

– Вымойте машину. И приведите себя в божеский вид.

Его ошарашенное лицо стало мне наградой за все мучения.

В офис агентства «Прайм домашний персонал» я влетела за пять минут до конца рабочего дня. Менеджеров уже как ветром сдуло. Перед дверью с табличкой «Дмитрий Михайлович Солодкий, генеральный директор» сидела секретарша и красила губы.

– Директор на месте? – спросила я.

Блондинка удовлетворенно оглядела себя в зеркальце, положила губную помаду в косметичку, смачно защелкнула замок-«поцелуйчик» и только потом ответила:

– На сегодня прием окончен, приходите завтра.

– Я по личному делу, – быстро сориентировалась я. – Я располагаю конфиденциальной информацией относительно супруги господина Солодкого.

Секретарша насторожилась:

– Дмитрий Михайлович не женат.

– Это вы так думаете, – загадочно проговорила я и рванула к двери.

Девица впала в такой ступор, что даже не пыталась меня остановить.

Дмитрий Михайлович Солодкий оказался полным мужчиной лет сорока. Его седые волосы были коротко подстрижены и торчали «ежиком». Большие круглые глаза, мясистый подбородок и пухлые губы – абсолютная противоположность тому, что мне нравится в мужчинах.

К толстым женщинам я отношусь с симпатией (сама такая!). А вот мужчины мне нравятся стройные. Мое глубокое убеждение: настоящий мужчина должен быть как гончая – сух, поджар и слегка недокормлен. Возможно, кто-то скажет, что это двойные стандарты, но имею я право на собственное мнение? Только мужчины, похожие на актера Шона Коннери в молодости, способны ранить мое сердце.

Зато Дмитрий, как большинство толстячков, был мил, болтлив и абсолютно безопасен.

– Вы ко мне? – приветливо улыбнулся он, с пыхтением вылезая из кресла. – Проходите, присаживайтесь! – Господин Солодкий галантно придвинул мне стул, подождал, пока я усядусь, и лишь затем вернулся на свое место. – Итак, вы ищете домашний персонал, – начал директор. – Вы обратились по адресу! Знаете, мы ведь подбираем прислугу для всей Рублевки.

– Я в курсе, только что от господина Лисовика, именно он порекомендовал к вам обратиться.

Да будет земля ему пухом!

Щеки Дмитрия покрылись нежно-розовым румянцем.

– Приятно слышать. И это притом, что заказы Леонида Назарьевича заставляют нас немало потрудиться. Видите ли, у него специфические требования к персоналу, он, как бы точнее выразиться, немного…

– Скуповат, – подсказала я.

Солодкий деликатно поправил:

– Скорее, экономен. И он прав: зачем переплачивать работнику, если он согласен трудиться за меньшие деньги? А для нас желание клиента – закон. Вы кого ищете – домработницу? – Я неопределенно кивнула. – Мы подберем вам кандидатку с любыми параметрами: с грудью пятого размера, глухонемую, с двумя высшими образованиями. Если желаете, можем предложить филиппинку. На них сейчас огромный спрос, это отличные работники – трудолюбивые, услужливые, знают свое место и, кстати, дешевле наших соотечественников выходят.

– А глухонемую филиппинку? – пошутила я.

– Без проблем, – серьезно ответил Дмитрий.

Словно олицетворение глухонемой филиппинки, в кабинет вошла секретарша. На подносе она несла две чашки кофе. С каменным лицом, не произнося ни слова, блондинка поставила перед нами чашки, бросила на шефа испепеляющий взгляд и удалилась.

Господин Солодкий принялся щелкать компьютерной «мышью»:

– Значит, глухонемая филиппинка… К сожалению, в России пока нет такой в наличии, но можно выписать из Филиппин. Оформление документов и перелет займет неделю, подождете?

Его круглые глаза мигали, как у совы.

Я поняла, что пришло время раскрыть карты:

– Извините, Дмитрий Михайлович, что невольно ввела вас в заблуждение. Мне не нужна домработница, я здесь совсем по другому делу.

– По какому же?

Мне понадобилась секунда, чтобы придумать правдоподобную версию.

– Видите ли, обитатели «Высшей пробы» решили выпускать собственную газету. В ней будут новости поселка, всякие интересные факты, интервью с жителями. Разрешите представиться – Людмила Лютикова, журналист и главный редактор газеты.

Я вытащила свою визитку журналиста и положила перед ним. Поскольку господин Солодкий никак не реагировал, я торжественно добавила:

– Моя кандидатура одобрена самим Пучеглазовым! Василь Василичем!

Я ожидала любого вопроса, но только не такого:

– Как будет называться газета?

– Мы пока не пришли к единому мнению, – осторожно сказала я.

– «Вышка»! – радостно вскричал Дмитрий.

– Что, простите?

– Газету надо назвать «Вышка». Коротко и ясно.

Я улыбнулась:

– Это намек на то, что по обитателям поселка плачет тюрьма и высшая мера наказания?

Мужчина смутился:

– Извините, глупость сморозил, не подумал. Так чем я могу вам помочь?