И будет вечен вольный труд

Не тревожься, великан!Мирно стой, утес наш твердой,Отшибая грудью гордойВкруг ревущий океан.Вихрей бунт встревожил воды;Воем дикой непогодыОт поверхности до днаВся пучина их полна;На тебя их буря злится;На тебя их вой и рев;Повалить тебя грозитсяОбезумевший их гнев.Но с главы твоей подзвезднойТвой орел^{102}, пространства князь,Над бунтующей смеясьУ твоей подошвы бездной,Сжавши молнии в когтях,

В высоте своей воздушнойНаблюдает равнодушно,Как раздор кипит в волнах,Как оне горами пеныМногоглавые встаютИ толпою всей бегутНа твои ударить стены.Ты же, бездны господин,Мощный первенец творенья,Стой среди всевозмущеньяНедоступен, тих, один;Волн ругательные визгиВетр, озливший их, умчит;Их гранит твой разразит,На тебя нападших, в брызги.

1851

Федор Никифорович Слепушкин

1785–1848

Уборка льна

Всех раньше бабушка родимая вставала,На утренней заре, при пенье петухов;Бродила по избе, — семье своей ворчала,Ворчанье есть душа везде у стариков;И с посохом к окну середнему подходит,На нивы и поля разборчиво глядит,Где полное душе веселие находит,Увидя, как сосед с семьей в трудах кипит,Стучит, кричит детям: «Ленивцы, как не стыдноЛежать до сей поры, а в поле не бывать!Соседи там давно, а вас еще не видно:Добра вам, детушки, от лени не видать;Счастливая пора не надолго продлится,Ведь осень подойдет, начнет дождь ливнем лить:

Прогонит со двора; с работой тут простишься!Уж поздно будет вам потерю воротить».Поднялась вдруг семья; сбираяся молчали.Краюху взяв с собой, иконе помолясь,Бежали на поля, — работу начинали,—Лен с корнем теребить проворно устремясь.Рядами вкруг себя все место покрывают,Где должен он лежать еще довольно дней;Завидели, готов — немедля подымаютИ к дому на овин свезут его с полей.Там семя обобьют, связавши лен руками,Для стилки на луга обратно отвезут.И солнышко печет, и дождик мочит тут,И провевает ветр лен, устланный рядами.Лен мякнет, белится, а после — на дворы —Там чешут, треплют, мнут и с плеч долой                                                               заботы,Уборка льна у них тяжеле всей поры

И беспокойнее всей полевой работы.

Денис Васильевич Давыдов

1784–1839

При виде Москвы, возвращаясь с персидской войны^{103}

О юности моей гостеприимный кров!О колыбель надежд и грез честолюбивых!      О, кто, кто из твоих сынов      Зрел без восторгов горделивыхКрасу реки твоей, волшебных берегов,      Твоих палат, твоих садов,      Твоих холмов красноречивых!

1827

Бородинское поле

Элегия