«О хлеб-соль русская! о прадед Филарет{115}! О милые останки,Упрямство дедушки и ферези{116} прабабки! Без вас спасенья нет!А вы, а вы забыты нами!» — Вчера горланил Фирс с гостямиИ, сидя у меня за лакомым столом,В восторге пламенном, как истый витязь русский,Съел соус, съел другой, а там сальмис{117} французский,А там шампанского хлебнул с бутылку он,А там… подвинул стул и сел играть в бостон.
Мой друг! я видел море злаИ неба мстительного кары:Врагов неистовых дела,Войну и гибельны пожары.Я видел сонмы богачей,Бегущих в рубищах издранных,Я видел бледных матерей,Из милой родины изгнанных!Я на распутье видел их,Как, к персям чад прижав грудных,Они в отчаянье рыдалиИ с новым трепетом взиралиНа небо рдяное кругом.Трикраты с ужасом потомБродил в Москве опустошенной{119},Среди развалин и могил;Трикраты прах ее священныйСлезами скорби омочил.И там, где зданья величавыИ башни древние царей,Свидетели протекшей славыИ новой славы наших дней;И там, где с миром почивалиОстанки иноков святыхИ мимо веки протекали,Святыни не касаясь их;И там, где роскоши рукою,Дней мира и трудов плоды,Пред златоглавою МосквоюВоздвиглись храмщ и сады,—Лишь угли, прах и камней горы,Лишь груды тел кругом реки,Лишь нищих бледные полкиВезде мои встречали взоры!..А ты, мой друг, товарищ мой,Велишь мне петь любовь и радость,Беспечность, счастье и покойИ шумную за чашей младость!Среди военных непогод,При страшном зареве столицы,На голос мирныя цевницы{120}Сзывать пастушек в хоровод!Мне петь коварные забавыАрмид{121} и ветреных цирцей{122}Среди могил моих друзей,Утраченных на поле славы!..Нет, нет! талант погибни мойИ лира, дружбе драгоценна,Когда ты будешь мной забвенна,Москва, отчизны край златой!Нет, нет! пока на поле честиЗа древний град моих отцовНе понесу я в жертву местиИ жизнь, и к родине любовь;Пока с израненным героем{123},Кому известен к славе путь,Три раза не поставлю грудьПеред врагов сомкнутым строем,—Мой друг, дотоле будут мнеВсе чужды музы и хариты,Венки, рукой любови свиты,И радость шумная в вине!