...И далее везде

«Многих в течение жизни имел я помощников и многими был доволен. Себя сужу и обдумываю всегда и со всех сторон, и их судил так же. И вот по совести скажу, что Вы принадлежите к лучшим из них. Благовоспитанность и такт, почти всегда связанные друг с другом, есть только внешняя оболочка человека, добросовестность, понимание долга и искренняя любовь к делу — есть внутренность его. И все это у Вас есть, как и необходимое нравственное чувство. При этих задатках можно в будущем много сделать…»;

дальний поход на крейсере «Россия» из Балтийского в Средиземное море, через туманы Английского канала, через штормовую Бискайю, с заходами на Мадейру, в Алжир, в Тулон и обратный переход в Кронштадт — лучшая практика для начинающего штурмана;

зачисление в экипаж строящегося линкора «Севастополь», вышедшего в море с началом мировой войны на постановку минных заграждений, на которых подорвутся семь немецких миноносцев, и в связи с этим первая боевая награда младшему штурману лейтенанту Шведе — орден Анны 4-й степени;

участие уже старшим штурманом дредноута «Громобой» в беспримерном по тому времени 300-мильном прорыве кораблей Красного Балтийского флота сквозь льды из Гельсингфорса в Кронштадт;

гражданская война: группа специалистов из штаба морских сил республики, в их числе Шведе, выполняя задание главкома Фрунзе, разрабатывает и проводит операции по переброске армии с Крымского побережья на Северный Кавказ через покрытый льдом Керченский пролив;

первые приобщения к научной деятельности, связанные с тем, что болезнь легких вынудила заменить регулярную корабельную службу преподаванием в Военно-морской академии, адъюнктуру которой окончил, работой на кафедре географии, заменить не полностью, так как он с кораблями не расставался, каждый год отправляясь летом со своими слушателями в плавания на Балтике, на Черном море, на Каспии и однажды участвуя в зимнем походе вокруг Европы линкора «Парижская коммуна» и крейсера «Профинтерн» главным штурманом отряда, как знаток маршрута;

публикация монографий, учебных пособий, множества статей и, главное, выпуск ежегодников с оперативной и точной информацией о флотах мира, серии книг, ставших популярными среди моряков как «справочники Шведе» (были они и у меня, видел я их и в гостях у Ольги Константиновны на книжной полке, не ведая, что автор — хозяин этой квартиры);

все возрастающий интерес к географии северных морей, где плавал когда-то его отец, куда ушел на «Святой Анне» и откуда не вернулся его командир Брусилов, интерес и научный — собрана большая коллекция книг, документов о Ледовитом океане, об Арктике, — и практический, приведший Шведе к исследованиям Баренцева моря на гидрографических судах, к походу на эсминце «Стремительном» в море Белое и, наконец, к участию в проводке «щуки» из Полярного во Владивосток северным путем;

в Великую Отечественную: эвакуация академии, рекогносцировка речных канонерских лодок на Волге, в нижнем ее течении, в районе Сталинграда, организация обороны астраханских рейдов, картографическое обеспечение боевых операций на Черном море, на Балтике, под конец войны командировка с этой целью в Румынию и Болгарию;

после войны: руководство кафедрой в академии, работа в президиуме Географического общества, в редколлегии Морского атласа мира, уникального издания, вобравшего 1506 карт, 239 графиков, и все это проверено и завизировано профессором Шведе трижды — в авторском, редакционном и типографском вариантах;

смерть в звании контр-адмирала.

…За проливом Вилькицкого, в море Лаптевых Евгений Евгеньевич Шведе перешел на подводную лодку и весь остальной путь проделал на ее борту.

Тут мне хотелось прервать на время главу о ледовых плаваниях, о Белоусове и, не откладывая, приступить к рассказу о подводниках, с которыми судьба снова свела меня уже в войну, и не на несколько дней, как в навигацию 1940 года, а надолго. И повествование об этом должно занять отдельную, самостоятельную главу, которую мне по раскладке материала удобнее, сподручнее начать, не завершив предыдущей. На каковой зигзаг и испрашиваю читательского разрешения, обещая выпрямить, восстановить затем хронологию и больше не нарушать ее до конца книги.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

1

Мне легко и трудно писать о Щедрине.

На оригинальности этого утверждения не настаиваю. Но в самом деле, легко и трудно.