И дольше века длится день

«Последний сумрак унося с собой, уходит ночь, и день грядущий с утра наступит снова. Но для меня отныне света нет. Ты солнце отнял у меня, несчастный брат мой Абдильхан. Ты рад, угрюмо торжествуешь, что разлучил меня с любовью, от бога посланной уже на склоне лет. Но знал бы ты, какое счастье я ношу с собою, пока дышу, пока не смолкло сердце. Ты повязал, ты прикрутил меня петлями к древу, а я не здесь сейчас, несчастный брат мой Абдильхан. Здесь только тело бренное моё, а дух мой, как ветер, пробегает расстояния, как дождь, соединяется с землёй, я каждое мгновение с нею неразлучен, как её волос собственный, как собственное её дыхание. Когда она проснётся на рассвете, я козерогом диким с гор к ней прибегу и буду ждать на каменном утёсе, когда она из юрты выйдет поутру. Когда она огонь воспламенит, я буду дымом сладким, окуривать её я буду. Когда она поскачет на коне и через брод речной перебираться станет, я буду брызгами лететь из-под копыт, я буду окроплять её лицо и руки. Когда же запоёт она, я песней буду…»

Над головой чуть слышно шелестели ветки по утренней заре. День наступил. Узнав о том, что Раймалы сошёл с ума, полюбопытствовать прибыли соседи. С коней не слезая, толпились в отдалении.

А он стоял в изодранной одежде, привязанный к берёзе, с руками, туго стянутыми за спиной.

Интересно пел ту песню, что знаменитой стала после:

С чёрных гор когда пойдёт кочевье, Развяжи мне руки, брат мой Абдильхан.

С синих гор когда пойдёт кочевье, Дай мне волю, брат мой Абдильхан.Не гадал, не думал, что тобою буду Связан по рукам и по ногам С чёрных гор когда пойдёт кочевье, С синих гор когда пойдёт кочевье, Развяжи мне руки, брат мой Абдильхан,

Я по доброй воле в небеса уйду…С чёрных гор когда пойдёт кочевье, Я на ярмарке не буду, Бегимай.С синих гор когда пойдёт кочевье, Ты не жди меня на ярмарке, Бегимай.Мы с тобой не будем петь на ярмарке,

Конь мой не поспеет, сам я не дойду.С чёрных гор когда пойдёт кочевье, С синих гор когда пойдёт кочевье, Ты не жди меня на ярмарке, Бегимай, Я по доброй воле в небеса уйду…

Вот какая она, история эта…

Теперь, по пути на Ана-Бейит, провожая Казангапа в последний путь, и об этом неотступно думал Едигей.

XI

Поезда в этих краях шли с востока на запад и с запада на восток. А по сторонам от железной дороги в этих краях лежали великие пустынные пространства — Сары-Озеки, Серединные земли жёлтых степей…

В этих краях любые расстояния измерялись применительно к железной дороге, как от Гринвичского меридиана…

А поезда шли с востока на запад и с запада на восток…

Миновав долгий проезд вдоль краснопесчаного обрыва Малакумдычап, где некогда кружила Найман-Ана в поисках своего сына-манкурта, они оказались на подступах к Ана-Бейиту. И тут случилась первая загвоздка. Они натолкнулись неожиданно на препятствие — на изгородь из колючей проволоки.