И дорога к себе так длинна

— Это было примерно через пару лет после того, как все стало нормализовываться, — задумчиво пояснил невидимый Олег. — У меня оставалось несколько исследовательских ботов, я отправил их в лес и забыл закрыть дверь. Вообще, в замкнутом виде станция не видна — чтобы ее обнаружить, необходим ключ вроде того, с помощью которого вы попали внутрь.

Полупрозрачные кынсы заметили одиноко торчащую между деревьями дверь и, заинтересовавшись ею, уверенно направились к створке. Двое зашли внутрь, третий остался снаружи. Изображение чуть дернулось, видно, записывающий аппарат переместился. Вошедшие остановились в коридоре станции, огляделись по сторонам и… осыпались кучкой праха.

Дриада нервно икнула:

— Что это с ними?

В комнате медленно посветлело, и проявившийся Олег пожал плечами:

— Честно говоря, не знаю. После них начали появляться новые, с такими же татуировками, я их просто не пускал. Но тогда они изредка приходили, а сейчас все лезут и лезут.

Молчавший до этого момента Элиаш внезапно прищурился:

— Покажи еще раз этого оставшегося.

На этот раз затемнения помещения не было. Хозяин станции просто повел рукой, и рядом с ним появилась полупрозрачная голова. Летти всмотрелась в черты лица и, охнув, зажала рот ладонью:

— Это же этот… этот… с которым мы разговаривали с самого начала! Главный их, да? Но… сколько ему тогда лет?!

— Много, — не стал спорить Олег. — Эта запись была сделана чуть меньше трех веков назад.

— Так ему больше трехсот лет? — не поверила девушка.

Неизвестно, чего она ожидала. То ли думала, что ей сейчас все дружно скажут, что это лишь сказка, то ли надеялась, что услышанное окажется правдой. Впрочем, дриада и сама не могла бы точно сформулировать свои мысли. Да ей и не дали этого сделать.

— В принципе тут можно сложить два и два, — задумчиво протянул эльф. На нем тут же скрестились все взгляды. А парень, словно и не заметив этого, продолжил: — Если для того, чтобы стать частью кынсы, необходимо умереть, то те, кто вошел на этой записи в станцию, погибли много лет назад. Олег говорил, что стены станции не пропускают практически никаких волн. Поэтому когда они перешагнули порог, улей перестал их поддерживать и, они исчезли.

И шепот Матея в наступившей тишине был слышен так явно, словно вудаш кричал:

— А теперь им удалось заслать внутрь станции неумершего.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

В Лесу множество рас, не похожих друг на друга. Сказать, каков жизненный цикл каждой из них, не сможет никто.

Заветы Леса

Ночной дождь — хорошо, что самый обычный, не кислотный, — принес осеннюю прохладу. Сейчас, на рассвете, он уже закончился, мелкие капельки, срывавшиеся с веток, тонули в палой листве, а Элиаш стоял на пороге настежь открытого дриадой дерева и мрачно изучал развернувшийся перед ним пейзаж. Настроение у эльфа было преотвратное.

Они ушли от Олега примерно через неделю. Втроем. Матей остался на станции.

Состояние вудаша все эти дни менялось по сто раз на дню. То он утверждал, что все расчудесно, что он прекрасно себя чувствует, что нет ничего страшного в том, что он так трансформировался. Но потом что-то менялось, и вудаша начинало раздражать все и вся: он цеплялся к пустякам, утверждал, что во всех его бедах виноваты Элиаш с Летисией, язвил и говорил, что ему испортили всю жизнь и проще умереть… Даже Олег со своими знаниями предыдущих цивилизаций не мог объяснить, что же происходит с Матеем. То ли у парня изначально был настолько отвратительный характер, то ли на него так повлияло незавершенное слияние с кынсами.

На станции Матей решил остаться по одной причине. Он страшно боялся выйти наружу. Предсказать, что же будет с юношей за пределами станции — то ли он останется таким, как был, то ли окончательно станет частицей улья, — не мог никто.

— Я бы, конечно, предпочел, чтобы остались и вы, — тихо обронил Олег еще там, на станции. — Но удерживать не буду.

Рассказать, в какую сторону надо идти, дабы выбраться к селениям дриад или эльфов, он также не смог: за те годы, что прошли со времен основания стации, изменился не только климат, но и ландшафт: карты местности, имевшиеся в наукограде, совершенно не соответствовали действительности.

Но там, где не смог помочь знаток прошлого, положение спас Матей, пребывавший в тот момент в почти традиционном мрачном состоянии духа. Потребовав у Олега ручку и бумагу, парень несколькими взмахами пера начертил извилистое — вопреки всем канонам вудашской картографии — русло реки, разбросал по берегам мелкие значки, нарисовал в углу листа розу ветров и, разместив неподалеку от реки знак бесконечности, угрюмо обронил:

— Мы находимся здесь. Это подземный город и станция.

Летисия уже хотела спросить, откуда он это знает, но разглядела потемневшие линии татуировки и новые черные пряди, появившиеся в шевелюре у парня, и не стала задавать глупых вопросов.