И дух наш молод

- Июльские события? Как точно сказано Лениным (снова поразительная мимика, имитация), нечто значительно большее, чем демонстрация, и меньшее, чем революция. Это - взрыв революции и контрреволюции вместе, это резкое, иногда внезапное "вымывание" средних элементов. Ильич прав. Тысячу раз прав. Процесс поляризации, размежевания сил будет продолжаться: Россия чревата социалистической революцией.

...Мы расстались с Д. З. Мануильским в августе семнадцатого, а встретились осенью сорок пятого в Дрогобыче на первой послевоенной областной партийной конференции. Сидели в президиуме, почти рядом. Но я как-то не решался подойти. Министр иностранных дел УССР, первый заместитель Председателя Совета Министров Украины, и до этого - долгие годы - один из руководителей Коминтерна. Сколько людей прошло перед ним за эти годы! Вспомнит ли? Пришла моя очередь выступать. Во время перерыва Дмитрий Захарович сам подошел ко мне:

- Так это вы тот самый Васильев? И военный атташе в Афганистане после Примакова тоже вы? А брат Дмитрий? Погиб? Еще тогда, в семнадцатом, вскоре после съезда? Нам обязательно надо встретиться, поговорить.

Потом мы часто виделись с Мануильским во Львове, в Киеве. Делились воспоминаниями о Владимире Ильиче Ленине. Впрочем, я больше слушал. Не встречал в жизни человека, кто бы мог так похоже передать характерные жесты (пальцы за жилет), милую картавость, смех Ильича. Имитировал не один, а два, даже три варианта смеха. Ленин улыбается удачной мысли, радуется успеху тут тихий, добрый смех. А то откинется всем корпусом назад и смеется, хохочет победоносно, заразительно, от всего сердца. Это смех очень жизнерадостного, духовно здорового человека. Но вот характерное ленинское "гм" - и смех саркастический, смех-рапира ("Обращаться к Временному правительству с предложением заключить... мир - все равно - этакая мещанская наивность! - что обращаться к содержателям публичных домов с проповедью о добродетели").

Дмитрий Захарович рассказывал, как он при жизни Ленина разыгрывал общих знакомых.

Сидит очередная "жертва" розыгрыша, ждет прихода Ильича, а из соседней комнаты к нему доносится такой, скажем, диалог:

- А вам что - не ясно?

- Не ясно, Владимир Ильич.

- Ах, вам не ясно. Так я вам повторяю.

На подобную удочку даже Луначарский Анатолий Васильевич попадался. Постучит, откроет дверь, а в комнате, кроме Мануильского, никого.

А в одну из наших последних встреч он рассказывал, как работал со Щукиным - первым "говорящим" исполнителем роли Ленина (в фильмах "Ленин в Октябре", "Ленин в восемнадцатом году").

- Надежда Константиновна посоветовала актеру обратиться ко мне. Щукин талантище. Многое у него получалось. Смех, например. А вот картавость мы с ним недоработали. Картавость у Ильича (Надежда Константиновна тоже подтверждала это) - не только нечто врожденное, а - как бы точнее выразиться - состояние души: чем больше волновался, тем резче, заметнее картавил. И - наоборот. У Щукина - не так, не то.

Я заметил, что внешнее сходство в актерском исполнении образа Владимира Ильича, может быть, не столь уж важно.

Дмитрий Захарович горячо возразил: "Ленин живет в памяти, в сердцах многих людей. Конечно, скованность, трафарет тут вредны, но и разрушать уже сложившийся в сознании образ нельзя".

...Каждая встреча с Дмитрием Захаровичем Мануильским возвращала меня в июльско-августовские будни VI съезда. Решение ЦК партии о переносе работы съезда за Нарвскую заставу себя оправдало полностью. В пролетарском районе, в окружении многих тысяч рабочих съезд мог работать спокойно. Наша застава и раньше не раз служила надежным убежищем для городских партийных организаций: после июльских событий здесь собиралась на свою конференцию "Военка", тут же расположился Петербургский комитет большевиков. И теперь случись что, на защиту съезда выступят тысячи рабочих Путиловского завода, "Тильманса", "Треугольника".

За сутки все в районе было подготовлено для успешной работы VI съезда партии. Подобрано два помещения, сформирована дружина по охране съезда. Командиром ее назначен Смолин, а я - старшим второй группы. В дружину отбирали красногвардейцев с оружием: у кого - наган, у кого маузер или крупнокалиберный "смит-вессон". По своей инициативе, мои пулеметчики установили на чердаке "максим", хорошо замаскировав его. Было решено, однако, без санкции руководства съезда оружие в ход не пускать. Мы готовы были в любую минуту преградить врагам путь к небольшому домику, где посланцы партийных организаций намечали новую тактику партии, вырабатывали курс, по которому партия пролетариата поведет народ к победе революции.

Делегатов на ночлег - кто в этом нуждался - устраивали так. Члены районного комитета приходили к рабочим, имевшим комнату или квартиру, и говорили: "Надо дать товарищу приют на несколько ночей". И хозяин предоставлял свою комнату, квартиру, не расспрашивая ни о чем. Конспиративная привычка-традиция крепко держалась у кадровых путиловцев. Школа нелегальной работы в годы самодержавия пригодилась и теперь, в послеиюльские дни.