…и его демоны

И длинный в Волге пароходКакой бессмысленный уродГудит и плачет. Фабрика слепаяГлядит на мир, узоры выполняяСвоим огромным дымовым хвостомИ всё воняет, и всё грязь кругомИ белый снег не укрощенПротест мельчайший запрещёнИ только вечером из чашкиПить будут водку замарашкиИ сменят все рабочий свой костюмНо не сменить им свой нехитрый ум

И никогда их бедное устройствоНе воспитает в них иное свойствоПротив сей жизни мрачной бунтоватьЧтобы никто не мог распределятьИх труд и время их «свободное»Их мало сбросит бремя то народноеИ я один на город весь Саратов —так думал он — а снег всё падал матов…

Дальше там что-то об Италии, он забыл… Вот, после «Италии» подхватил:

Я образ тот был вытерпеть не в силахКогда метель меня совсем знобилаИ задувала в белое лицо

Нет не уйти туда — везде кольцоУмру я здесь в Саратове в итогеНе помышляет здесь никто о БогеВедь Бог велит пустить куда хочу.Лишь как умру — тогда и полечуМеня народ сжимает — не уйдёшь!Народ! Народ! — Я более хорошЧем ты. И я на юге жить достоинНо держат все — старик, дурак и воинВсе слабые за сильного держалисьИ никогда их пальцы не разжалисьИ сильный был в Саратове замучен

А после смерти тщательно изучен.

Ровно через тридцать три года после написания этого стихотворения, в июле 2002-го, Председателя самолётом авиакомпании «Россия» прилетели судить в Саратов. Дело в том, что один из эпизодов его уголовного дела о создании незаконного вооруженного формирования и подготовки к партизанской и террористической деятельности на территории Республики Казахстан (а именно, закупка двух партий оружия) состоялся в Саратове. Председатель в этих закупках лично не участвовал, но участвовали подельники его по уголовному делу — пятеро членов его Партии.

Прокурор в Саратове запросил Председателю 25 лет в совокупности по четырём статьям УК и путём частичного сложения просил суд приговорить его к 14 годам строгого режима. Но не получилось. По трём статьям у следствия не хватило доказательств. Судили его за организацию приобретения двух партий оружия. Так что пальцы разжались.

Нет, это не случайное попадание, стихотворение «Саратов». В 1971 году Председатель (еще не Председатель, а молодой поэт в красной рубашке, влюбившийся в чужую жену Елену) предсказал ей будущее с очень большой точностью. Вот такое. Про пастушек. Стихотворение становится интересным с шестой строфы.

Этот грустный щемящий напевПо далекому старому стадуИ пастушек печальных не надоЭтих брошенных мраморных девИ отбилось от рук, убежало в лесМоцартово копытами насвистываяИ за ними углубился песКнигу цветов перелистывая

И волочась сзади плача скользяЗацепляясь длинными платьямиЭтим пастушкам уже нельзяИ вместе с рукопожатьямиШальной и чёрной сырой землиНа это старинное преданьеДолжно быть немедленно порчу навелиНекоторые глубокие зданьяКоторые виднелись в сквозном лесуОзябли пастушки. Уже осеньИ были приглашены, шубки на весуИм поднесли — просим!

(Отсюда.)