i f36931a51be2993b

  Ее одежда полетела в сундук, его - следом. Полина вмиг провернула ключ и сунула глубоко за корсаж.

  - Всё! - устало прошептала она, садясь на широченную (супружескую!) кровать. - Сундук - старинный, бабкина рухлядь, ключи давно потеряны... Нет, не всё, - со сноровистостью опытной горничной молодая женщина застелила постель, разгладила складки. - Садись! - она почти втолкнула пасынка в слишком мягкое кресло.

  Достала ратников, сама села напротив.

  Доска привычно легла на тонконогий столик. Между обитыми голубым шелком креслами. Мягкими... как постель в камере смертников.

  Ратники... Леон с отцом часто просиживали за игрой - часами. Еще до восстания.

  Папа иногда поддавался сыну...

  Полина расставила фигуры, будто партия идет минут сорок - не меньше. Причем соперники действительно "играли", а не "абы как" понаставили "ратников".

  Полина почти всегда проигрывала Леону, это Ирия выигрывала. Но, оказывается, мачеха за доской - ничуть не хуже сестры. Да она - просто великолепный игрок!

  О чём он думает?! Какая разница, кто как двигает ратников? Над головой висит обвинение в убийстве родного отца!

  Рука бездумно сжала первую попавшуюся фигуру.

  И за дверью раздались неотвратимо-тяжелые шаги. А спустя полный липкого страха миг - громкий, уверенный стук в дверь.

  3

  Так не бывает!

  Ирия ожидала от будущего чего угодно. Но не папиной внезапной смерти.

  Девушка еще с порога поняла всё. Бросаясь к отцу, падая на колени - уже знала: поздно.

  А надежда рвала сердце: нет, жив! Будто краем сознания Ирия отметила что-то неуловимое. А понять за пеленой горя - не смогла...

  В раннем детстве Ирия подхватила болотную лихорадку. Даже тогда не трясло так жутко. Руки не слушаются...

  Но кинжал нужно вытащить. Папе же больно!

  Осторожно вытащить, зажимая рану... А потом - перенести раненого из кабинета, уложить поудобнее...

  Бесполезно в кровь кусать губы - слезы вот-вот хлынут горной рекой!

  Папа жив! Он не может умереть! Не теперь - когда они, наконец, помирились, когда всё поняли. Когда они снова есть друг у друга!

  Нет, сама Ирия сделает только хуже. И поднять не сможет - тем более, осторожно. Но в замке есть врач.

  Надо кого-то позвать. Пусть помогут - отнесут папу в его покои. Надо позвать людей - как же она сразу не сообразила?!

  Девушка торопливо обернулась к двери.

  И застыла. С мгновенно онемевших губ не сорвалось ни звука. Звать никого уже не нужно.

  В дверях - камердинер отца. Не сводит глаз с застывшей рядом с мертвым отцом Ирии. С ее руки - на рукояти окровавленного кинжала... И с самого кинжала - в груди лорда.

  Старый слуга смотрит на девушку так, будто никогда прежде не видел. И даже не думал узреть нечто столь чудовищное.

  4

  Это - кошмар. Он пришел в замок Таррент, устроился по-хозяйски. И уходить не собирается.

  Когда Леон смотрел на мертвого отца, когда нес тело в кабинет, когда оно рухнуло на пол к ногам сына, он знал: хуже быть уже не может.

  Судьба посмеялась - опять. Будто услышала слова Полины: "Подумают на слуг".

  Услышала. И распорядилась по-своему.

  Теперь подлость цепляется за подлость. За жизнь и свободу Леон платит жизнью и свободой сестры.

  Как бы он ни относился к Ирии - она не убивала. Сестра не должна погибать за чужое преступление - это яснее ясного.

  Не будь рядом Полины - Леон признался бы. Но она - здесь. Держит его за руку! И в отчаянной надежде не сводит с единственного защитника печальных голубых глаз.

  Леон не может ее погубить! Себя - да, но не ее!

  Когда за дверью загрохотали солдатские сапоги, юный лорд едва не умер от ужаса. Всё кончено!

  Он попытался смириться с гибелью - пока шел к двери. Получилось плохо...

  Но в дверь стучала не его смерть, а камердинер отца, слуги и вызванные с замкового двора солдаты. Они привели Ирию. Это ее нашли над телом! Ну зачем, зачем ее туда понесло?!

  Леон сказал бы правду - если б не Полина. И не...

  Он тогда просто оцепенел. От зловещего полушепота слуг и солдатни! От ругани в адрес Ирии. То же самое они скажут о Леоне!

  Хуже! Если Леона и Полину обвинят в убийстве - в замке не останется хозяина. Никого, кто остановит обозленную чернь!

  Слуги любили отца. Они устроят самосуд над всеми подозреваемыми сразу!

  - Я не убивала, Леон! - Какой затравленный у сестры взгляд. Полный черного отчаяния. Прежде брат никогда ее такой не видел. - Клянусь, это не я!..

  - Как ты могла, Ири? - выдавил Леон и беспомощно взглянул на Полину.

  - Уведите ее! - велела молодая женщина. - Заприте, пока за ней не приедут.

  Юноша с благодарностью взглянул на любимую. Полина опять нашла выход!

  Еще никто не приехал! Ирия еще здесь. Ее брат успеет что-нибудь придумать!..

  - Леон!

  Он отвернулся, но успел заметить, как погасли глаза сестры. Раньше она так быстро не сдавалась.

  Как же бесконечно устала его голова - за всю эту кошмарную ночь!

  И мельком скользнувшую мысль юноша вмиг подавил. Больно уж гадкая!

  Или... нет? Ведь это же... правда. Отныне Леона некому упрекать. Он - законный лорд и свободен в мыслях и поступках! Навсегда. Может любить, кого хочет. Жить, как хочет. Ни на кого не оглядываясь. Никого не боясь.