И Гарри Поттера в придачу!

Начался допрос. Мы с Энн схватились за голову. Хорошо, что у Снейпа оказался с собой большой запас успокоительного — не только нам понадобилось. У леди Стенли и ее подельника планы не совпадали. Они оба нацелились на трон и Три Солнца, но если дама планировала вернуть своего сыночка, расправиться со мной и Энн, а потом героически родить замечательных сыновей, то джентльмен собирался прибить Ричарда и самому заняться, так сказать, оплодотворением. Шизофрения как она есть. И глаза безумные, дикие. Это их черт до такого состояния довел, или сами дошли?

Дикона, похоже, от этих откровений замутило. Он прервал словесный поток и распорядился отправить обоих обратно в Тауэр под надежной охраной.

— А эти двое? — спросил он, мрачно рассматривая путешественников во времени. — С ними что делать?

— Сир, — сказал Гарри, — так вышло, что один из них мой родственник. Позвольте взять его на поруки. Он, конечно, виноват, но именно благодаря его действиям и действиям его друга мы все-таки сумели добраться до этого артефакта.

— А второго прошу отдать на поруки мне, — вздохнул Драко.

Дикон еще раз обвел взглядом испуганных мальчишек, до которых постепенно доходило, что они попали не совсем туда, куда планировали, и кивнул.

— Хорошо. Вы за них отвечаете.

Наконец маги откланялись. Я вздохнула свободнее. Все-таки очень большой камень с души свалился. Как бы там ни было, дальнейшая жизнь пойдет своим чередом, и никаких сюрпризов из прошлого не будет. Но сладкая парочка Стенли-Тюдор меня изрядно шокировала, признаюсь. Вот это фантазия!

— Наверное, стоит выпить вина, — неуверенно проговорила Энн, — я все еще плохо понимаю, что случилось.

Дикон кивнул. Я вздохнула.

— Ох, опять завтра на зельях жить придется! Но я сегодня точно не усну.

— Не только ты не уснешь, — Энн потерла виски, — мне даже чудище не таким страшным показалось, как эти двое. Убить нас с тобой, чтобы занять наше место. Или… — она поморщилась, — это же ужас!

— Можно не иметь рогов, хвостов и страшных когтей, но при этом быть самым настоящим чудовищем, — заметила я. — То чудище забрало свое и ушло, а эти… Меня чуть не стошнило.

Дикон передернул плечами.

— Пойдемте уже!

Мы устроились в спальне. Сонная служанка принесла нам вино и сладости. Похоже, что далеко не все заметили жуткое свечение над Тауэром и прочие спецэффекты.

— Главное, что этой гадости больше нет, — проворчала я.

Дикон же крутил в руках мантию-невидимку. Естественно, такие занимательные вещицы он оставил себе.

— Только детям не давай, — попросила я.

— Какие интересные вещи! — Энн тоже отвлеклась от неприятных размышлений. — И Барбара права, детям это давать нельзя.

И, похоже, что не только детям. Их папе тоже — вон как глаза заблестели. Сам примерил, на Энн набросил, потом на меня.

— И что ты собираешься с этим делать? — спросила я.

— Это очень полезные вещи, — сказал Дикон, — знаешь, мне не нравится, что у кого-то может быть что-то подобное. Так можно куда угодно прокрасться.

— Я слышала, что они очень дорогие, — ответила я, — и их мало. Наверное, можно как-то определить невидимку. И Тауэр, и дворец защитить нужно, а то шляются всякие.

— Да, надо установить защиту, — согласился Дикон, погладив рукой тонкую полупрозрачную ткань, — я поговорю с Люциусом. Так ведь и пленников можно освободить, и в сокровищницу залезть, и шпионить за всеми.

Я отпила глоток вина, меня снова передернуло. В поведении леди Стенли ничего совсем уж непонятного не было — обычная бабская дурость. От этого ни происхождение, ни титул не защищают. Железная уверенность в собственной исключительности и особых правах. Сколько таких крутилось, крутится и будет крутиться рядом с успешными, богатыми и влиятельными мужчинами — и не сосчитаешь. Некоторым, кстати, везет. Редко, правда. Мне даже дурища из прошлой жизни вспомнилась. Там тоже речь о детях шла, если что. Нацелилась она, дай Бог памяти, на директора банка. Точно. И вопила, что она моложе, красивее, сексуальнее. Умеет печь пироги и вышивать гладью, поэтому банкир просто обязан выгнать любимую жену вместе с детьми и жениться на ней. А она ему родит кого-то лучшего качества. Естественно, банкир дураком не был и прогнал не жену, а дурочку. Н-да… А сколько таких куриц около артистов и просто известных персон трется…

У нас тут, конечно, о молодости, красоте и сексуальности речь не идет. Как и о пирогах. Но ослиное упрямство и уверенность, что уж она-то лучше справится с ролью жены, матери и любовницы, прямо как у той. И вполне могла на убийство пойти. Очень многое указывает, что в прошлой реальности за смертями Энн и принца Нэда стояла эта сумасшедшая. Она действительно ненормальная, потому что такая одержимость — это уже диагноз. Надеюсь, что ее наконец угомонят.

Джаспер Тюдор из той же породы. Похоже, что признание королем Генри его с братом своими братьями очень сильно по мозгам дало.

Занятно, что у Дикона такие ситуации тоже были. Он дважды лишался всего, но ведь остался же нормальным. Дело в совести? Обостренном чувстве долга? Чести? Вере в Бога? Во всем вместе?

— О чем задумалась? — спросил он меня.